зря ходили слухи, что они с покойным вась-вась. Ересиарх Зосима совершил молебен за упокой души раба божиего, что было, по меньшей мере, странно, учитывая религиозные воззрения «раба». Но тут был тонкий политический момент «некие силы пытаются расшатать стабильную обстановку в регионе… бла-бла-бла… общество должно сплотиться… бла-бла-бла… все мы создания божии…» и всё в таком духе. Для тех остатков полуорганизованной преступности, что каким-то образом шевелилась в республике, мой акт возмездия был просто подарком, и они, сами того не подозревая, отблагодарили меня. Валид погиб спустя два дня, его убили прямо на пороге дома, изрешетив, заодно, и охрану. Шарип бежал куда-то в районы, шайка осталась без главарей и началась резня. За очень короткое время ваххабитская структура перестала существовать, а за последними бородачами охотились как за дикими зверями. Ходили слухи, что делалось это с подачи МГБ и даже, вроде как, господина Миронова, одного из советников президента, как раз их и курирующего.
Отрадной новостью, хотя, явно не для всех, была ликвидация притона в Синих Бродах. Парни, кто был тогда на «Точке» рассказывали, что Мамеда и его заведение приехали брать немалыми силами, но тот сдался совершенно без боя. Делу дали официальный ход, но главный подозреваемый, странное дело, избрал неординарный способ уйти от ответственности, повесившись в камере на самодельной верёвке. Странным здесь было то, что принявшие такую смерть не могли рассчитывать на местечко в раю, какими бы праведникам они не были при жизни, и ярый ваххабит не мог этого не знать.
Город лихорадило до апреля, затем мы утонули в грязи, и стало не до недорезанных бармалеев. Очередная смена еле пробилась в Синие Броды, а в воздухе уже разлилась весна, душа желала песен, любви и безумных поступков. Пожалуй, впервые за всё время пребывания здесь я вздохнул спокойно. Можно было сосредоточиться на личной жизни, не забывая службу, разумеется. Я, хоть и считаю, что мы работаем, чтобы жить а не наоборот, но прекрасно понимаю, что жизнь-то эту как раз работа и обеспечивает
Между делом отметили Машкин день рождения, тридцать семь, вообще не возраст, хотя вот как считать, сколько ей сейчас реально? Или сколько мне? Я провалился в 2015 году по моему слою, Маша в 2011. По своему. Здесь мы появились с разницей в считанные месяцы, причём я раньше. И дальше как с нашим возрастом, тоже вопрос, я вот явственно ощущаю, что чувствую себя лучше, чем полгода назад. Стал ли я моложе? Не знаю, внешне это мало проявляется, люди
А Маша, по моему, стала только красивее, если это вообще возможно. Вообще, она женщина-парадокс, как я её называю, исключительно в мыслях, конечно. Высокая, я сантиметров десять до неё не дотягиваю, что уже нонсенс, у меня никогда не было отношений с женщинами выше меня ростом. Была одна
Разница у нас с ней в возрасте приличная, даже с учётом поправки на наши слои, так что посещают, иногда, неприятные мыслишки, а если появится молодой и симпатичный, да ещё и при бабле? Но в следующую секунду становится стыдно, ведь она мне ни разу не дала повода для ревности, настоящего я имею ввиду, то что, я, как идиот, ревную к прошлому, это естественный процесс и ерунда. Главное, что сейчас. А сейчас у нас редкая гармония в личной жизни, я это точно знаю, тут у меня опыт большой, и вообще, Маша иногда жалуется на мою прыть, а вот на уклонение от обязанностей жалоб не поступало.
Сам «день варенья» прошёл в новом ресторане «Сен-Жермен», открытом буквально месяц назад в свежеотремонтированном здании бывшего клуба Тракторного завода. Сейчас здесь тоже открыли клуб, только ночной, вернее, он работает чуть не круглые сутки, во всяком случае, в пятницу, субботу и в праздники. Формат — а-ля «дискотека восьмидесятых», не по мне, если честно, но заведение просто бешеной популярностью пользуется. Следует отметить живой звук, и группа неплохо играет, ладно уж, признаюсь. Сам клуб носит название «Челюскин», и в оформлении много «самолётного» и «полярного», но сделано стильно, или, по меньшей мере, неординарно. А вот ресторан как бы отдельно, и тут решили по максимуму восстановить традиции высокой французской кухни, два зала — «классическое» бистро и, непосредственно, ресторан. Классическое в кавычках, потому что тут любые понятия о классике очень условны, слишком много вариантов. Но есть и круассаны, и даже почти настоящий кофе, блинчики, брускетты (хотя это и от соседей-итальянцев), омлеты и так далее.
На празднование пригласили чету Богатырёвых, Диму, разумеется, с его очередной подружкой, на сей раз рыжей красоткой, про которую он сказал
