мы там проезжали. Через лес эти машины не пройдут, а наш броневик… Я услышал как что-то капает и тут же учуял запах бензина. Чёрт! Одна зажигательная пуля и нам хана! А что делать? И что там с кавалерией, в смысле, с нашими? Почему не едут нас спасать? Ага, встали рядышком, даже головной «Скаут» вперёд, типа, выдвинулся. И чего титьки мнём? Что делать нам? А ползти отсюда! Чёрт, как же неудобно смотреть одним глазом в
— Дима! — зачем-то громким и страшным шёпотом кричу я. — Беги к этим уродам и пусть суда чешет снайпер! Понял? Снайпер!
— Только, — я схватил приятеля за разгрузку, — не высовывайся, а то убьют!
— Понял! — прошептал Дима, делая страшные глаза.
Страшно? Да тут всем страшно.
— Ты как, командир? — спрашиваю я, принюхиваясь к запахам.
Вроде бензином сильнее прёт.
— Нормально, — хрипит он. — Откуда пулемёт у них? У них же не было никогда!
— Хрен его знает. Пошли спросим.
Суходол криво улыбнулся.
— Прижали, суки. Мы им живыми нужны.
— Нахрена? — удивился я.
— А нахрена они нам живыми нужны? — спросил в ответ он. — Изучать. В жертвы приносить, пытать. Хрен их знает, зачем.
— Слушай, Костя, я знаю, ты мужик правильный, — он схватил меня за рукав, — не дай им меня живым взять! Понял? Не дай! И сам не давайся! Пообещай мне! Слышишь?
— Да погоди ты списывать-то нас! — сбросил я его руку, разозлившись. — Ещё повоюем!
— Ты не понял ещё, да? Не понял? — лицо командира исказила болезненная гримаса. — Сейчас Твари придут. За нами. Они на кровь идут! Всегда!
Вот чёрт! Про Тварей-то я и забыл!
— Слышь, Суходол, а эти пулемёты как? Далеко бьют вообще?
— А, — раненый судорожно сглотнул.
Чёрт, а ведь Тьма как будто сильнее давит? Чует, что кровушка тут?
— Обычный семь шестьдесят два, — протолкнул он, наконец, ком в горле, — километр плюс-минус…
Я даже привстал, оглядывая пулемёты. Курсовому, хана, вся коробка разворочена. Так, ладно, остатки волос потом будем рвать на черепе, надо думать. Его снять можно, пулемёт этот? Вертлюг какой-то, да?
Снять пулемёт не вышло — над головой свистнула пуля, и я мешком свалился в траву. Снайпер, у них точно снайпер, может и не один, вон как по броне защёлкало. Может, бежать? А Валера? Ползти? Надо ползти. А если Твари побегут? Ведь на открытом месте будем, а тут хоть задница прикрыта. Или они не оттуда побегут, а с севера, из Тьмы? Да, оттуда, вон там что-то больно кучерявые кусты по краю идут, там ручей, наверное, или канава. Если ручей, то не побегут, они, вроде не любят воду. А если канава? Или овраг, типа? Отрежут нас тогда. Сука, не нравятся мне эти кусты, словно фонит оттуда тревогой какой-то. Темнит. Свет светит, а Тьма темнит. Велик могучим русский языка. Чёрт, как же погано-то, а! Погано всё! И на душе погано так, что злость разбирает, даже ярость, давно я так себя не чувствовал. И я не про Тьму, нет, про эмоции, про то, что готов очень далеко зайти, вот о чём.
Когда первая Тварь вышла из кустарника, я даже не понял, сначала, что это такое. Далеко, всё же, и это показалось просто игрой света и тени. Слишком густой тени, до черноты. Потом вышла вторая, третья. Суходол их тоже увидел.
— Гончие, — прохрипел он.
Гончие, говоришь? Я приложил к глазу бинокль — просто сгустки черноты какие-то, а, нет, вот одна вышла вперёд, очертания неясные, словно… словно в дымке из Тьмы. Я ещё тогда, в своё первое знакомство это отметил, но списал на «реальность галлюцинации», типа как во сне всё не логичное кажется логичным. Логикой сна я это называю. И мозг тогда сам додумал то, что глаз был не в силах распознать, поэтому я и счёл их собаками. А кому-то они мартышками показались, приматами. А вот эти да, на собак больше похожи, или волков, может они в этом биоценозе как раз их нишу занимают? Есть низшие приматы, есть стайные хищники, должны быть и одиночки, типа тигров или медведей, и, теоретически, высшие приматы должны быть. Хех! Так они и есть, вон, лупят из винтовок!
Стая собралась на краю поля и осторожно, не спеша двинулась вперёд. К нам. Ну конечно, им же тут мёдом намазано! Велкам! До них далеко, ППШ не доплюнет. А Томми? Да тоже, пистолет это, хоть и пулемёт. И тут застрекотали пулемёты, сразу два, с обоих броневиков. Стая ускорилась, перешла в
