вне закона, раз с оружием появились, а вот мы по закону. Одеты они тоже не как вояки, хотя преобладающие цвета — зелёный и серый.
Стрельбу я открыл как раз, когда они остановились метрах в двухстах от ворот, то есть где-то в двух с половиной сотнях от меня. Второй грузовик завыл трансмиссией, и начал медленно пятиться назад, ловко прикрываясь поверженным младшим братом. Захлопали винтовки, из автоматов «колхозники» не стреляли, не настолько тупы, чтобы тратить патроны. Пуля со свистом влетела в окно, ещё одна расщепила остатки рамы, но я уже был на полу, соображая, стоит менять диск или нет. Решил, что не стоит, перебрался чуть правее, встал по стеночке, молясь, чтобы никакая пуля не прошила старые брёвна, высунул ствол неудобно, с левой руки, и дал две длинные, патронов на десять очереди, это чтобы они не думали, что я уже всё. Быстро высунул морду и тут же назад, пули так и заклевали по стене, сполз, перебрался на другую сторону окна, теперь можно блин перекинуть. Вторая машина отъехала метров на двести и встала, не знаю, почему. А бандиты-то обходят нас, пули немного с другой стороны прилетать стали.
— Костян! — кричит из сеней наш старшой. — Живой?
— А чё мне будет? — бравируя, спросил я в ответ.
— Твари скоро подтянутся, секи. Как пойдут — рвать надо!
Ох ты ж, точно! Твари! Там же кровь пролилась, а они, как акулы, за десятки километров чуют её. Сейчас набегут, точно! И придут они… А с севера, чего думать? Как пел в моём слое один жирный «шансонье», апологет тюремной романтики, ни дня, кстати, ни сидевший, «Владимирский централ, ветер северный». Сука, ненавижу блатняк этот, особенно когда в приличных, вроде, ресторанах заводили, или в караоке народ пел. Вечно настроение мне портили! Настроение… Портили… Тьма пожаловала? Барометр показывает «Тьма тьмущая»? Ну точно! А где? Выглядываю осторожно, двое в сером чешут к забору из колючки, пригибаются даже. Вот я вам! Очередью срезал того, что бежал позади, мужик аж вокруг волчком закрутился, но первый успел рыбкой нырнуть в траву и исчез из виду. А Тварей нет, зато есть… Во, мотоцикл! И треск стоит, я чего на него внимания-то не обратил? Встали? Так, хорош глазеть!
Что-то заработало со странным звуком, какой-то механизм, далеко, эхо мешает понять, что это, одновременно по избе хлестнул целый рой пуль, словно кто-то очень сильный метнул горсть камней, второй рой ворвался в окно, взлохматил уже неживую раму, выбил щепки из стены напротив. Это из чего они лупят так? Максим? Чёрт, посильнее моего будет, но не пятидесятый калибр, так что может мы рискнём. Он у них на мотоцикле явно, и ведь бандиты ну не совсем же дураки, понимают, кто сейчас придёт. Прикрывает он их, значит отступают, пора и нам.
Я навьючил на себя сумы с дисками, и на четвереньках пополз к выходу.
— Мансур! — ору, перебравшись через порожек и прижавшись к стене, она тут капитальная.
— Чево? — кричит тот.
— Тварей нет?
— Не-ат! А у тебя?
— У меня тоже! У них пулемёт подъехал, предлагаю свалить!
— Давай! — соглашается он тут же.
Мчусь к «Скауту», перекидываю пулемёт, потом ремень одной из сумок, сильные руки товарища помогают втянуть тело через борт, броневик тут же трогается с места. Так, сейчас скользкий момент, мы высунемся между зданиями и поедем сначала почти навстречу противнику, но потом нужно будет повернуться к ним боком, а, затем, и вовсе кормой. Броня, теоретически, держит винтовочную пулю. А если бронебойными? Но вариантов нет, ждать нельзя, у нас теперь почти нет преимуществ. И Твари… Где вы, суки? Почему мне кажется, что сзади? Быстро поднял голову и тут же нырнул обратно — никого. Кто? Бандерлоги? Они у Тьмы типа разведчиков, может, подобрались сзади и притаились за казармой? Но кровь-то там дальше, не у нас!
Неведомая машина заработала снова, по броневику злыми молоточками забарабанили пули, с противным визгом рикошетя во все стороны. Мы не отвечали, скукожившись за бронёй, даже водила опустил голову, хотя его прикрывал бронелист.
— Косторез лупит! — зло бормочет Виктор.
— Это что? — проявляю я, может и неуместное любопытство.
— МГ-42, немецкий пулемёт, зверь просто.
А не такие уж и колхозники бандиты-то эти, и мотоциклы вон, и пулемёты-косторезы имеются.
— Выдержит? — постучал я по борту машины.
— Должна, — очень неуверенно отвечает Витёк.
Что значит — должна?! Хотя…
«Скаут», при всех его достоинствах, был далеко не идеален. Вообще, это такой троюродный предок БРДМ*, если так можно выразиться [*БРДМ — Бронированная разведывательно-дозорная машина. Боевая разведывательная машина советского производства]. Тоже разведывательная, как следует из имени, бронированная машина. Броня, как и у всего колёсного и полугусеничного, противопульная. Но. Морда, где расположен двигатель, защищена довольно хорошо, плюс сама броня угловатая, дающая хороший рикошет. А вот борта и особенно задница, прикрыты гораздо хуже, видимо, рассчитывали на то, что в случае погони врагам тряска будет мешать прицелиться. Не, надо шугануть их, ну его нафиг, прошьют борт как консервную банку и чего делать будем?
