заставляющее любить его еще сильнее.
— И как, по-вашему, движется дело? — спросил Хорус.
— Я должен быть откровенным, сэр, — ответил Тарик. — Я чувствую на себе руку корабля.
Луперкаль улыбнулся.
— Ты не веришь в меня? Я был бы уязвлен, не знай, что ты шутишь.
— Да? — сказал Тарик.
Хорус отвел взгляд, когда стратегиум задрожал от череды мощных попаданий по корпусу. «Снаряды многочисленных орудий крепости-астероида», — решил Сеянус.
— А ты, Эзекиль? — поинтересовался Хорус. — Знаю, что ты не опустишься до идолопоклонства и что я могу рассчитывать на честный ответ.
— Вынужден согласиться с Торгаддоном, — ответил Эзекиль, и Сеянус подавил улыбку, поняв, каких усилий такое признание стоило Абаддону. Тарик и Эзекиль походили друг на друга в войне, но были полными противоположностями, когда время убивать заканчивалось. — Мы проиграем сражение.
— Ты когда-либо видел, чтобы я проигрывал сражения? — спросил командир у своего тезки. По едва заметному изгибу губ Луперкаля Сеянус понял, что командир плавно подводит первого капитана к ответу.
Хорус Аксиманд покачал головой:
— Нет, и вы никогда не проиграете.
— Ты льстишь мне, и это неправда. Я так же способен проиграть битву, как любой другой, — сказал Хорус, подняв руку, чтобы пресечь неизбежные заверения в обратном. — Но я не собираюсь проигрывать эту.
Луперкаль повел их к командному посту, где к главному боевому гололиту было подсоединено скелетообразное создание.
— Адепт Регул, — сказал Хорус, — просвети моих сынов.
Эмиссар Механикум кивнул, и гололит ожил. Пост командира позволял более отчетливо увидеть картину битвы, но это лишь запутывало текущие планы.
Тусклое свечение гололита оставляло глаза командира в тени, подкрашивая остальную часть лица насыщенным красным цветом. Хорус походил на вождя древности, собравшего перед битвой военачальников в своем шатре, у тлеющего очага.
— Гастур, ты лучше прочих понимаешь тактику пустотного боя, — произнес он. — Взгляни и скажи мне, что ты видишь.
Сеянус склонился над гололитическим курсографом. При словах Луперкаля его сердце екнуло от гордости, так что ему потребовалась вся сила воли, чтобы не раздуться от важности, уподобляясь напыщенным павлинам из III легиона. Он сделал глубокий вдох и уставился на медленно обновляющуюся зернистую карту битвы.
Зеленокожие вели войну без ухищрений, на каком бы поле боя им ни приходилось сражаться. На земле они наваливались на противника целой ордой берсерков, беснующихся, исходящих пеной, раскрашенных боевой краской из фекалий. В космосе их извергающие потоки радиации скитальцы-налетчики врывались прямо в гущу схватки, бессмысленно поливая все вокруг снарядами и ядерными боеголовками.
— Стандартная тактика зеленокожих, хотя я бы постыдился применить к такой свалке этот термин, — сказал Сеянус, пошатнувшись, когда последовательно переданные с поста командира приказы заставили «Дух мщения» уйти в резкий разворот. По всему корпусу флагмана прокатилось эхо сокрушительных взрывов. Никто не знал, были ли это попадания или результаты пожаров.
— Они подавляют нас мощью и численностью, — продолжил он, когда Регул сместил центрирование гололита, чтобы высветить места самых яростных боев. — Центр отступает от крепости-астероида, нам попросту не хватает орудий, чтобы нанести ей урон.
— Что еще? — спросил Хорус.
Сеянус указал на медленно вращающееся изображение.
— Наши правые верхние секторы оттеснили слишком далеко. Только нижние левые секторы пока удерживают позиции.
— Чего бы я сейчас только не отдал за второй флот, — сказал Тарик, кивнув на пустой участок космоса. — Тогда мы бы ударили по ним с флангов.
— Зачем желать того, чего у нас нет? — произнес Маленький Хорус.
Что-то здесь было не так, и у Сеянуса ушла секунда, чтобы в разуме выкристаллизовалось подозрение.
— Адепт, покажи соотношение вражеских выстрелов и попаданий, — велел он. В воздухе перед Сеянусом тут же возникла вращающаяся панорама данных. Он пробежал взглядом статистику и понял, что его подозрение подтвердилось.
— Их оценка разрушительной способности намного выше средней, — сказал он. — Количество попаданий составляет более семидесяти пяти процентов от числа выстрелов.
— Это, должно быть, ошибка, — возразил Эзекиль.
— Механикумы не допускают
