следуя по тускло освещенным знакам и закатанным в пластек доскам для объявлений.
Им его не взять — ни голосам в голове, ни бродящим по туннелям кошмарам.
— Подождите.
Это слово далось Те Кахуранги с огромным трудом. Казалось, будто исходящий из нашлемного вокса звук проходит сквозь стиснутые зубы. Алеф- семь-семь и Алеф-один-шестнадцать подошли к нему и присели на корточки в солоноватой воде.
Сливы для шламовой пульпы Северного Е-6 были частично затоплены. На дне широких туннелей плескалась вода, утратившая свой изначальный цвет и ставшая грязно-бурой от осадка, уносимого ею с поверхности в пористые недра Зартака. Трое Кархародонов шли по колено в воде с ловкостью, которая не вязалась с их трансчеловеческим телосложением. Их движения практически не производили всплесков и ряби.
Хотя Алеф-семь-семь и Алеф-один-шестнадцать были всего лишь скаутами Десятой роты, но дело свое они знали хорошо. Как и остальные скауты, которые сейчас рассеивались по туннелям под руководством Те Кахуранги, они почти десять лет показывали эффективность в бою и покрыли себя кровью две дюжины раз. Обоим же начали наносить первые метки изгнания — темные неровные татуировки, закручивающиеся спиралями на оголенных предплечьях и бледных выбритых скальпах. Им вот-вот предстояло стать полноправными членами ордена, оставив цифровые позывные, которыми называли всех скаутов, ради подлинного пустотного имени, а также сменив серые панцири и черные многослойные комбинезоны на вожделенную силовую броню девяти Боевых рот. По тому, что они являлись типичными представителями отряда скаутов, выделенного под командование Шарра, было видно, насколько сильно орден нуждался в свежей крови. Эффективных Сборов не случалось уже большую часть десятилетия.
Для Те Кахуранги не существовало особой разницы между Алефом-семь-семь, Алефом-один-шестнадцать и более молодыми инициатами, прочесывавшими другие туннели. Древний библиарий видел, как многие подобные им возвышаются и падают — от первой крови в пепельно-сером ослеплении бешенства до финального достижения статуса брата-в-пустоте, повышения в ударные командиры или даже магистры роты, и до смерти. В конечном итоге умирали все. Некоторые утверждали, будто Адептус Астартес бессмертны, и возраст сам по себе не в силах оторвать их от долга перед примархом и Императором. Бессмысленно было спорить, так это или нет на самом деле. Их произвели на свет для одной-единственной цели — вести бесконечные войны в защиту человечества — а это гарантировало, что вне зависимости от своего мастерства однажды они падут.
Те Кахуранги знал, что тоже умрет и, возможно, скоро. Эта мысль его не тревожила. Он тревожился, что потерпит неудачу — не сможет обеспечить выживание ордена после своего ухода. Сейчас у него оставалась лишь эта задача. Чтобы ее выполнить, необходимо было вернуть мальчика, Скелла. Однако Скелл только что изгнал его из своих мыслей.
Какое-то мгновение верховный библиарий стоял неподвижно. Свет ламп отражался во вздувающейся воде и мерцал на покрытых тонкой росписью пластинах его силовой брони. Зеленый камень, вделанный в навершие силового посоха, был темным и мертвым, а охватывавшая его кость больше не пульсировала энергией варпа. Он утратил контакт, а вместе с ним и хотя бы смутное ощущение того, где в кажущемся бесконечным лабиринте находится Скелл.
Скауты исследовали мрак впереди, держа в руках болт-пистолеты и серрейторные боевые ножи. Они уже расправились с бандой из полудюжины заключенных, забредших им навстречу. У тех было лазерное оружие с выбитыми аквилами, которое они, предположительно, похитили у своих бывших тюремщиков, и им хватило глупости попытаться пустить его в ход против космических десантников. Теперь их кровь запекалась коркой на клинках, броне и мертвенно-белых лицах инициатов.
Бандиты были не единственными встретившимися им узниками. Попадались и другие, бегущие поодиночке или по двое, многие безоружные. Они отчаянно пытались просто убраться подальше от бешеного и бездумного кровопролития, распространявшегося вширь от центральных выработок. По приказу Те Кахуранги таких оставляли в живых. Они пришли не зачищать колонию, а взять Подать. Орден нуждается в свежем мясе, и когда лишенные имен скауты помогут верховному библиарию, то посодействуют в жатве.
Те Кахуранги замедлил дыхание, вновь простирая вовне свою странствующую духовную сущность. Отростки сознания обнаружили лишь боль, злобу, убийства, и ничего из этого не было связано конкретно со Скеллом. Действуя с бездумным отчаянием загнанного в угол животного, мальчик нанес психический удар и изгнал из своего разума направляющее воздействие Кархародона. Теперь он был один. Через несколько часов он уже может оказаться в какой угодно части основных выработок.
Бледный Кочевник призвал свои мысли обратно и снова сосредоточил их на огне ненависти и высокомерия, исходящих из места неподалеку. Мертвая Кожа до сих пор был сбит с толку чарами, которые сплел вокруг него Те Кахуранги. Изменник проигнорировал совет своего демонического союзника и недооценил верховного библиария. Те Кахуранги и его братья понимали тьму совершенно не так, как нравилось омерзительному VIII Легиону. Кархародонам была ведома чернота небытия, не затронутого низкими эмоциями, дающими жизнь племени демонов, с которыми ныне заигрывали предатели. Зияющая пасть психической пустоты, призванной Те Кахуранги, поглотила колдуна, сделав его слепым к присутствию Скелла.
Однако он отбивался. Как и Скелл, Повелитель Ночи пытался стряхнуть воздействие, распространяемое Те Кахуранги по шахтам. Бледный Кочевник вел с ним мысленную борьбу. Его разум атаковали с двух сторон: Мертвая Кожа сконцентрировал свое внимание на том, чтобы пробиться сквозь психические барьеры Те Кахуранги, а его неназываемый союзник-демон силился вновь установить с ним связь, привлеченный все более кровавыми и
