— Именно — операция… Мы должны быть крайне осторожны… Не забывайте, что этот Вильсон — при всем нашем уважении к союзнику — этот Вильсон загонял мистера Ллойд-Джорджа до полного бессилия. С ним очень трудно… Этот человек почти не принимает во внимание интересов британской торговли… Он стоит на основе своих знаменитых пунктов…
Лорд Холлстен сделал еще одну паузу:
— Как… как статуя Нельсона в Трафальгар-сквере… Совершенно недвижимо и не высказывает никакого намерения сдвинуться с места…
Мистер Джонс-старший вынул на мгновенье сигару изо рта и сказал с возмущением:
— Он старый ханжа, этот Вильсон, и я…
Лорд Холлстен прервал его вполне корректно, как бы заканчивая мысль великого дельца из Сити:
— И вы, конечно, протестуете против этого со всей энергией, мистер Джонс… Но не забывайте, что весь мир… о, ну, за небольшим исключением, слушает этого старого ханжу… Во всяком случае, мы примем все меры и тогда…
Беседа лорда Холлстена и мистера Джонса продолжалась еще двадцать минут… Затем совершенно обычным тоном мистер Джонс сказал:
— Мабель Ли в новом обозрении восхитительна… Вы не находите, милорд?..
Милорд был согласен с уважаемым мистером Джонсом… Затем два автомобиля понеслись в противоположные стороны: один в Сити, другой на Даунинг-стрит.
Лорд Холлстен не терял времени даром: политика была профессией лорда Холлстена и он занимался этой хлопотливой и не совсем чистоплотной профессией тридцать пять лет… Поэтому лорд Холлстен принял некоторые меры, быстро сказавшиеся на другом берегу Ламанша, на другой день, 24 января, в Версале, где шло заседание конференции…
В этот день неутомимый в своем ханжестве, похожий на буксующий на невыгодной почве конференции автомобиль Вудро Вильсон поставил резко вопрос о мандатах… Этот вопрос о мандатах и включении Лиги Наций в мирный договор немедленно вызвал контр-план Ллойд-Джорджа, Клемансо и Соннино. Этот контр-план был поддержан еще и дипломатическим курьером, доложившим кое-какие взгляды лорда Холлстена и краткое его письмо мистеру Ллойд-Джорджу…
И мистер Ллойд-Джордж решился…
Он противопоставил эффектный спектакль проповедям мистера Вудро Вильсона, поставил его так, как ни один искуснейший режиссер не смог бы поставить, снабдил его такими мизансценами, которые не придумал бы даже Рейнгардт.
Несколько человек, сидевшие за двойными дверьми министерства иностранных дел в Версале, решали вопрос о судьбе миллионов людей, об островах Тихого океана, о Китае, о разделе старой империи оттоманов, о Турции…
И ввиду этого в секретный протокол по настоянию Ллойд-Джорджа было внесено постановление:
— Генеральный секретариат конференции предлагает всем державам, претендующим на территории, представить свои требования в десятидневный срок, в письменной форме…
И в этот момент начался спектакль мистера Ллойд- Джорджа.
В зал конференции в полной парадной форме вступили министры-президенты британских колоний… Они шли небольшой группой, встреченные изумлением участников конференции: мистер Массей, министр-президент Новой Зеландии, огромного роста, с шевелюрой Бетховена, за ним шел генерал Смутс, Южная Африка, в форме генерал-лейтенанта британской армии, за этими двумя семенил Гюгс; министр-президент Австралии, маленький старичок с трубкой у уха, он был глух, и мистер Борден, министр-президент Канады, «самый красивый мужчина мирной конференции», по отзывам парижских дипломатических дам…
Месье Клемансо встретил их словами приветствия, которые были, однако, произнесены сухим тоном…
И представители колоний официально заявили свои притязания на германские владения, мотивируя это тем, что колонии были завоеваны колониальными войсками. Мистер Ллойд-Джордж, откинув назад седые волосы, торжественно заявил:
— От имени всей Британской империи я позволю себе заявить, что самым решительным образом протестую против возвращения этих колоний Германии…
Спектакль имел большой художественный успех… Что касается до материального, то мистер Ллойд-Джордж был им также доволен: проповедник Вудро Вильсон был отброшен на место — притязаниями всех британских колоний…
И когда заседание кончилось и еще один секретный протокол прибавился к груде документов, устанавливающих для истории огромное преступление, совершенное перед лицом всего мира в Версале, мистер Ллойд-Джордж обменялся двумя фразами с месье Клемансо, с «тигром» Клемансо:
— Относительно Ближнего Востока и побережья Черного моря, я думаю..
Месье Клемансо озабоченно сказал:
— Это сложный вопрос…
В глазах Ллойд-Джорджа мелькнул огонек:
— Очень сложный… И поэтому….
