Бог мудрости Энки и богиня земли Ниимах лепят фигурки из глины и оживляют их. Но бога Энки преследует неудача – вылепленный ими человек не может ни говорить, ни лежать, ни ходить… А вот творчество Ниимах удачнее – она создает целых шесть типов людей. Развитие хозяйства шумеры приписывали деятельности богов, напоминающих нам греческого Прометея. Столкновения богов мы встретим в мифах о двух братьях: Эмеше (лете) и Энтене (зиме).
Стремление народа к облегчению своей участи воплотилось мифах о добром боге Нинурте, побеждающем злых демонов, усмиряющем реки и создающем плотины.
Особое место занимают в шумерском эпосе мифы о смерти и воскрешении богини плодородия Инанны. Она попадает в подземный мир и освобождается оттуда по настоянию богов.
Большое количество поэтических произведений посвящено Гильгамешу – центральной фигуре всего шумерского эпоса. Повествования о нем носят мифический характер не всегда, так в мифах о войне городов Урука и Киша сверхъестественные моменты или отсутствуют или отступают на задний план.
Поэтические приемы создателей шумерского эпоса имеют вполне определенную строгую систему построения. Видимо, они не декламировались, подобно древнегреческим, а распевались: об этом свидетельствуют часто встречающиеся повторы, усиления, анафора35: «
Кроме того, у шумерских поэтов существовало нечто вроде элегии – неизвестный мученик жалуется на несправедливость людей и богов – эти отрывки были справедливо названы исследователями «первой книгой Иова». Это древнейший образец лирики, говорящий нам о напряженности социальной обстановки, вызывающей неверие в силы человека и пессимистические настроения.
3.2.2. Вавилонско-ассирийская литература
Шумерийская литература была воспринята семитическими народами, в первую очередь, аккадийцами. Имена богов и героев сохранялись, лишь иногда заменяясь соответствующими семитическими именами.
Сильнее всего был переработан миф о сотворении мира. В центре внимания оказался бог – покровитель Вавилона Мардук, победивший чудовище Тиамат и ставший верховным богом. Шумерский образец воспроизводят и мифы о нисхождении богини Иштар – богини плодородия (мифы об Инанне).
Покровитель Вавилона – бог Мардук
Существенной переработке подверглись мифы о Гильгамеше. Из разрозненных сказаний была создана единая поэма с довольно стройной композицией. Величайший герой совершает грандиозные подвиги, но не может сравниться с богами и добиться вечной жизни. Он правит в Уруке как своенравный деспот. Недовольные его произволом подданные обращаются с жалобой к богам, те, в противовес ему, создают полузверя – получеловека, могучего Энкиду, незнакомого с культурной жизнью, питающегося травой и живущего среди животных. Но Гильгамеш с помощью храмовой блудницы привлекает страшного монстра в Урук, очеловечивает и делает своим другом.
Позже, когда Энкиду умирает, на Гильгамеша нападает тоска, он недоволен смертью и хочет найти и открыть тайну бессмертия. Иногда он совсем близок к цели… Наконец, он добывает со дна моря траву бессмертия, но пока купается, чудесное растение похищают.
Иштар
В вавилонской поэме о Гильгамеше много вставных эпизодов – так, здесь фигурируют мифы об Иштар, губящей своих любовников, не имеющие прямого отношения к теме. Своеобразен и включенный в поэму эпизод беседы Гильгамеше о смысле жизни с волшебницей Сидури: герой стремится к невозможному, а чародейка советует довольствоваться малым, жить сегодняшним днем.
Подобные мотивы самоограничения звучат и в поэмах об Адапе и Этане. Последний хочет добраться до верхнего неба, чтобы добыть для жены траву, облегчающую роды, он взлетает вверх, обхватив за шею орла, но, взглянув вниз и потеряв из виду землю, пугается и падает вниз, разбивается насмерть.
Очень ярким произведением является «Разговор господина со своим рабом», в котором вельможа, впавший в немилость у царя, советуется со своим рабом. Он пытается перебрать все способы, чтобы выйти из создавшегося положения, а мудрый и лукавый раб сначала поддакивает, потом разрушает иллюзии господина. Наконец, хозяин хочет найти утешение в молитве, но раб снова разочаровывает его, доказывая бессмысленность религиозных культов. Это еще не атеизм, но уже будущий скептицизм Эпикура.
До нас дошли басни и изречения, любовные песни и религиозная лирика, где неумеренные восхваления богов переплетаются с мифологическими намеками. Причем, поэты используют порой весьма сложные поэтические приемы вплоть до применения рифмы и акростиха.
Известны также и заклинания против злых демонов, например, против свирепой Лилит, преследующей детей.
К особому роду литературы можно отнести вопросы к оракулам о грядущих событиях и тексты сожжения (в них содержалось перечисление грехов, которых молящийся не совершал).
О том, что в вавилонской литературе существовали зачатки драмы, свидетельствуют диалоги, включенные в тексты эпических произведений, или как самостоятельные тексты.
До нас дошли тексты, рассказывающие о настоящих мистериях, разыгрываемых в храмах, подобных египетским религиозным драмам в честь Осириса. В основном, изображались истязания и убийство Бела – Мардука.
