десяток секунд. А их главари растерялись ещё сильнее. Осока недаром подготовила соответствующий антураж. Красные опознавательные знаки Республиканских Коммандос на белой броне и возглавляющая солдат фигура с двумя световыми мечами, одетая в короткую накидку из грубого коричневого полотна, воскресили в душах старых сепаратистов давний панический ужас. В то же самое мгновение разом ослепли наружные сенсоры пиратской базы: микрозаряды в пустоте взорвались, разбрасывая в разные стороны старое, как сама радиолокация, средство – полоски металлической фольги, а вместе с ними – крупный кристаллический порошок, отражающий другие виды излучений. Лихорадочно переключая режимы, операторы пытались отстроиться от помех, но добились только того, что сквозь мутную пелену стали различимы более крупные объекты, похожие на сигнатуры атакующих истребителей. Зенитчики спешно открыли огонь. В белый свет, как в копеечку, по нашим имитаторам целей. Тем временем, штурмбот типа «катарн», прикрываясь маскирующим устройством, временно снятым с «Горгульи», присосался к обшивке коридора командного сектора, и четыре десятка пограничников во главе с майором Вантезо и лейтенантом Пятернёй ворвались на станцию.
Первым в ангаре пришёл в себя сутулый желтолицый пират со звездообразным шрамом, переходящим с подбородка на скулу.
– Это маскарад! – заорал он. – Джедаи мертвы!! Вперёд!!
И выстрелил в Осоку. Это стало его первой и последней ошибкой. Отбитый пылающим клинком плазменный заряд прожёг в его плече дыру, а пока он пытался перехватить бластер левой рукой, выстрел одного из пограничников отправил бандита к праотцам.
Ответный огонь становился всё организованнее и прицельнее, на белой броне появлялись чёрные оплавленные кляксы, несколько пограничников были ранены. Но наши уже прорвались в коридоры ангарной палубы. Тренькнули, включаясь, набуанские силовые щиты. Первая шеренга пограничников состояла теперь только из щитоносцев, а стрелки, выставляя между ними длинные стволы тяжёлых бластерных ружей, вели прицельный огонь по огрызающимся противникам. Пираты попытались опустить аварийные переборки, но Осоку это задержало на пару мгновений, не более. Взмах мечом наискось, чтобы срезать угол у одного из сегментов заслонки, точный укол куда-то за потолок, и второй сегмент, лишённый опоры, просто вывалился из пазов, освобождая проём наполовину. С противоположной стороны ухнуло, долетела жаркая волна – пограничники подорвали переборку во втором коридоре.
– Алекс, проверяй помещения! – крикнула мне через плечо подруга.
Да, это было необходимо. В комнатах за нашими спинами могли затаиться незамеченные бандиты.
– Дандун, Тиана, вы слева, мы справа, – распорядился я. – Алема, следи за тылом.
Процедуру проверки мы отработали ещё на «Хелси», во время тренировок. Один открывает дверь и, пока двое других держат помещение под прицелом крест-накрест, стреляет из шокера во все подозрительные места, где можно спрятаться.
– Надо было взять кого-нибудь из панторанок, – проворчал полицейский Тиг Рифан, пока мы контролировали очередное помещение. Я согласно кивнул.
– Это почему это? – осведомилась, выходя в коридор, Натуа. – Здесь чисто.
– Больно уж красива ты в движении, змея, – улыбнулся я. – От прицела отвлекаешь.
– Ну, извините, я не специально, – развела руками фоллинка.
– Сколько у вас? – спросила Тиана Вао.
– Один, – я кивнул на бесчувственное тело пирата, стянутое путами по рукам и ногам.
– У нас двое. Женщина сдалась сама, мандалорианская наёмница.
– Что?? Сама сдалась? – изумился Рифан.
– Говорит, не на работе, – пожал плечами Ганион Дандун.
– Тогда пусть сидит пока, потом разберёмся.
И в это время из потолочных динамиков загремел гулкий голос майора Вантезо:
– Всем вооружённым жителям базы! Командный сектор в наших руках. Предлагаю сдаться. Гарантирую жизнь. В противном случае включаем устройства экстренного пожаротушения.
Под этим эвфемизмом, в отличие от «противопожарной системы», подразумевались клапаны аварийной декомпрессии, стравливающие воздух из помещений, где потушить огонь другими средствами не представляется возможным. А поскольку скафандров у большинства пиратов не имелось, бой затих в считанные минуты. Выходящих с поднятыми руками «джентльменов удачи» вязали, обыскивали и сгоняли в свободный ангар. Меньше чем через час после начала операции база полностью перешла под наш контроль. Как говорится, «с бандой Стампа покончено».9
Теперь можно было полюбоваться на странную пленницу, захваченную панторанцами. Это оказалась женщина лет тридцати с узким точёным лицом, я бы сказал, скандинавского типа и светлыми волосами, одетая в невзрачное бурое трико и удлинённый жилет, подпоясанный наборным металлическим ремешком. Свинцово-серый бронекостюм и шлем, подозрительно похожий на республиканские шлемы наших пограничников, висели на стене каюты на специальном держателе. При нашем появлении мандалорианка встала, гордо выпрямилась и, коротко кивнув в качестве приветствия, произнесла:
– Это не моя война. Могу я просить позволить мне уйти?
