фермеры, ведущие натуральное хозяйство, решили остаться на Гвори. Теперь они, возможно, торгуют с обосновавшимися здесь имперцами. А может, и нет. На таких захудалых планетах обычно остаются закоренелые нелюдимы, которым лишь бы своё хозяйство, да никто их не трогал.
Ровно за шесть минут до подлёта к верфям Падме отключила на корабле все лишние потребители, оставив лишь управление, стигиевое ядро и дефлекторы. Погасила оба своих генератора. И усилием двигателей ориентации задрала нос нашей неуклюжей сцепки. Сверху, с синхронной орбиты, различить, сколько тут кораблей, было невозможно, проекции и магнитные поля их накладывались. А вот от сканеров размещённых на поверхности зениток следовало прикрыться днищем транспорта. На секунду отключив синхронно работающие дефлекторы обоих кораблей, Падме отцепилась от спины «Кондора» и тут же снова задействовала маскировку. Двигатели транспорта продолжали работать, поддерживая скорость, и «Амидала» быстро оказалась в полукилометре за его кормой. Теперь можно было снова запустить генераторы.
Надо было отдать имперцам должное. Спустя всего минуту после обнаружения неизвестно откуда взявшейся цели из верхнего ангара верфи стартовала дежурная четвёрка перехватчиков. В фотоэлектронный увеличитель было отчётливо видно их белое покрытие. Значит, в кабинах сидят киборги. Повинуясь программе, автопилот запустил навстречу ракеты ближнего боя. На поражение целей никто из нас не надеялся, но выиграть немного времени это позволяло. Легко избавившись от ракет, «двустволки» разделились на пары и зашли в атаку «ножницами», под острым углом. Мы хорошо видели, как их трассы впиваются в дефлекторный щит «Кондора».
– Лучшее враг хорошего, – пробормотала Осока, наблюдая, как перехватчики заходят в новую атаку. Я догадался, о чём она. СИДам очень мешала атмосфера. Стандартная модель, с плоскими ионизаторными панелями, могла бы совершить кувырок вокруг их оси, направив сопла вперёд, и быстро погасить скорость, чтобы идти вдогонку цели. И даже продолжать вести огонь во время этого манёвра. Белые истребители вынуждены были разворачиваться по-самолётному, иммельманом, поскольку кувырок на такой скорости грозил повредить наклонные «зубья» вилообразных ионизаторов. Автопилот транспорта поступил так, будто на борту находился опытный обстрелянный экипаж: отключив щиты, ударил вслед истребителям из обеих турелей. И снова атмосфера, сковывающая манёвры, сыграла с имперцами злую шутку. Одна из трасс зацепила-таки противника. Не очень серьёзно, но беловатый дымок откуда-то из основания ионизатора не мог не радовать. Теперь «двустволки» шли следом, обстреливая широкую корму «Кондора» и совершенно не опасаясь турелей, ведь отключить щит он не мог. Ещё немного… Нет, щит, всё же, не выдержал. И, хотя турели тут же заставили имперцев шарахнуться в стороны, несколько попаданий я заметил. Новая атака, лазерные лучи вспарывают броню двигательных гондол.
– Рубеж! – произнесла Падме.
Наиболее эффективная дальность торпед ближнего радиуса по учебнику составляет два километра. Предельная – шесть. Планируя операцию, Осока и бреганцы решили, что начинать стрелять нужно с четырёх тысяч метров. Старт ведь не единовременный, а парами, с интервалом полсекунды, как у системы «Град». Пока последние торпеды покинут пусковые, до цели останется всего тысяча двести. Как раз, чтобы выйти из пике. Неважно, что транспорт был камикадзе: об этом знали мы, но незачем было догадываться имперцам. Всё должно выглядеть натурально. «Кондор» опустил нос, нацеливаясь в стену каньона. Из торпедных труб вырвались первые боеголовки.
– Хатт побери! – воскликнул Иан, ударив кулаком по подлокотнику кресла. Базили добавил нечто ещё более крепкое. Истребители, бросив «Кондора», погнались за торпедами! Вообще-то, считается, что сбить можно только дальнобойную протонную торпеду, и то – до момента разделения, пока электромагнитный толкатель доставщика не придаст головной части «скорость подхода». От самой боеголовки следует либо уклоняться, либо уж держать удар, третьего не дано, слишком она быстра. Но этим кибернетическим дьяволам удалось поразить три из двадцати четырёх торпед! Правда, один из истребителей, совершив при прицеливании слишком резкий клевок, на наших глазах стал разваливаться на куски. С атмосферой шутки плохи.
В каньоне всё горело. Огромные шары первых разрывов взметнули в воздух какие-то обломки, ошмётки, пыль и дым. Следующие торпеды проникали всё глубже в гору, края каньона обваливались, погребая под собой производственные цеха, оборудование, продукцию. На месте склона рос провал, его радиус, пожалуй, составлял несколько километров. А спустя восемь секунд в обнажившуюся дальнюю, самую защищённую часть комплекса, врезался транспорт-смертник. Когда сдетонировал энергоноситель в контейнерах внутри корпуса, аспидно-чёрное грибовидное облако взметнулось в стратосферу. Белые истребители, которые начали преследование двух отделившихся от «Кондора» спасательных капсул, ударной волной смяло, как бумажные самолётики. Хорошо, что я заблаговременно отклонил курс в сторону и увёл «Амидалу» в зону, где от последствий взрыва нас защищал уцелевший скальный массив.
– А это что такое? – воскликнула Падме, подсвечивая красным маркёром небольшой кораблик, быстро движущийся вдоль самой поверхности планеты прочь от базы. Едва прошёл фронт ударной волны, пилот этого грузовичка «хватил на себя» и начал пробивать атмосферу.
– Интуиция мне подсказывает, там кто-то из местного персонала, – сказал я. – Не сам ли Иолдови?
– Вполне возможно, – согласилась Осока. – Траектория странная, как будто он не собирается подходить к платформе.
– Падме, мы сможем отследить вектор прыжка? – быстро спросил я.
– Из атмосферы нет, – покачала головой голограмма. – Рефракция помешает. Надо выскочить в вакуум. Я включу одну из главных групп? Иначе можем не успеть.
– Хоть все, сейчас в атмосфере такая каша, не заметят, – сказала Осока.
