– Есть хотите? – спросила Эрдени. – Уолс вас ждёт.
– А, это хорошо, я всю ночь на ногах. Да и дело у нас к Уолс. Ты с нами?
– Провожу до половины, у меня работа.
Возле пандуса на верхний ярус Эрдени, ещё раз извинившись, побежала по своим делам. Видно было, что ей хочется остаться с нами, но чувство долга перевесило. Впрочем, я вспомнил, что это у Тано фамильная черта.
– Действительно, милая сестрёнка, – заметил Гарик, глядя ей вслед. – И по-нашему щебечет, я бы сказал, великолепно.
– У Эрдени ещё акцент. А Осока через неделю говорила так, будто в соседнем дворе выросла. Способности к языкам просто невероятные, – я вздохнул.
– Из-за чего поцапались? – спросил Гарик.
– Прилетел какой-то её древний знакомый. Смазливый парнишка, надо заметить. И ну её кадрить. Она растаяла, а он и рад, чуть её не облизывал. Ну, мы… то есть, я, решил пока слетать куда-нибудь, чтобы ненароком морду ему не начистить, руки жуть как чесались. А Осока обиделась. Видел же, даже встречать не вышла.
– Так надо что-то делать…
– Понять бы, что. Ты ведь меня знаешь, просто так общаться с женщинами я умею, а вот ухаживать – не очень.
– Разберёмся.
Повариха Уолс Пендректон, по обыкновению, кормила нас так, будто мы только что прибыли из голодающих районов Центральной Африки.
– Хороша у вас кантина, – жуя очередной деликатес, одобрил Гарик.
– Скорее, кафе, – поправил я. – Крепких напитков тут не предлагают.
– Правильно, пьянство до добра не доводит, – кивнул он. И обратился к Уолс: – Леди, Вы владелица этого заведения?
– Собственность акционерного общества, – сказала повариха. – Но отвечаю за него я. А что?
– Есть предложение. Я, видите ли, менестрель, гастролирую с сольной программой. Хотелось бы у Вас выступить.
– Похвальное желание. У нас тут, знаете, артистов ещё не бывало, клиент толпой повалит. За процент выступаете?
– Обычно да, хотя можем обсудить и твёрдую плату.
– Сговоримся. Обедайте спокойно, а потом приходите ко мне в каморку, поговорим.
Она ушла, а Гарик, прикидывая ситуацию, поинтересовался у меня:
– Как вообще у вас народ насчёт бардовской песни? Любит? Или не очень?
– Вот ты спросил. Я как-то этим не интересовался. Знаю, у Темника, это механик, есть гитара. У одной из врачих в Карантинной службе есть. А в основном здесь, по-моему, больше в моде синтезатор. Эрдени, кстати, неплохо на нём играет.
– Да? Эх, что ж ты мне сразу-то… Ну, ничего. Где её найти, знаешь?
– Разумеется.
– Веди. Есть у меня к ней дело на сто рублей.
В серверном зале Эрдени не оказалось, пришлось отправляться на «Хелси», на техническую палубу над центральным постом, где находилась вторая берлога наших компьютерных гениев. Двое помощников Сакиса, разложив на столе полуразобранное вычислительное устройство размером с картридж для лазерного принтера, подключили к нему два монитора и выясняли, «почему же эта скотина…» Эрдени за другим столом возилась с какими-то кристаллами памяти. Гарик сразу взял быка за рога.
– Поиграть на Вашем концерте? – переспросила Тано-младшая. – А что именно?
– Ну, допустим… – Гарик начал перечислять музыкальные произведения, мне, естественно, неизвестные.
– Большинство я не знаю, – развела руками Эрдени. – Некоторые слышала, но сама играть не пробовала. Можно будет, конечно, подобрать по ходу, только что из этого получится?
– А мы с Вами не оркестр Глена Миллера и даже не джаз Утёсова, – засмеялся Гарик. – Что получится, то и получится. К тому же…
Он наклонился к виску девушки и что-то зашептал. Эрдени просияла. И даже отодвинула рукой от уха лекку, чтобы лучше слышать.
– Где больше двух, там говорят вслух, – напомнил я.
– Ой, да тут это чисто музыкальное, Алекс, тебе будет неинтересно, – заявила Эрдени.
– Да-да, ты иди, погуляй, Алекс, – довольно похоже копируя её интонацию, добавил доморощенный бард. – Эрдени меня проводит обратно в кафе.
Вот и вся их благодарность. Ладно, я, собственно, и не настаивал, тем более, надо было навестить Рийо, не в компании же приятеля к ней являться. Механического секретаря я на этот раз просто проигнорировал, отодвинул дверь и вошёл. У Рийо был посетитель, человек в жилете со множеством карманов и комбинезоне. В руках он держал деку. Увидев меня, панторанка взяла у него миникомпьютер, размашисто поставила стилом подпись на сенсорном экране и сказала, возвращая аппарат:
