Дорогая Аида!
У меня все хорошо. Чувствую себя превосходно. Отдыхаю замечательно. Жаль, что тебя нет рядом. Погода для балтийской осени стоит прекрасная, дождь если идет, то недолго. Когда в санатории становится скучно, уезжаю гулять в Ригу. Много думаю, много вспоминаю. Прогулки в одиночестве располагают к воспоминаниям.
Привет Ирочке!
Целую крепко.
Дорогая Аида!
Видел сегодня во сне вас с Ирочкой. Хотел позвонить, но в санатории вдруг отключили телефоны. Рядом ремонтируют дорогу, видимо, рабочие задели кабель. Чувствую, что у вас все хорошо. У меня тоже все хорошо. Вместо звонка посылаю еще одну открытку. Понемногу у тебя соберется целая коллекция моих открыток. Отдых уже наскучил, считаю дни до возвращения домой.
Привет Ирочке!
Целую крепко.
Твой В.
Дорогая моя Аидочка!
Как же плохо болеть, особенно такой дрянью, как ангина. Голова дурная, в горло будто песка насыпали, в ногах слабость. Чувствую себя развалиной и невероятно злюсь. Мне всегда очень неприятно отменять выступления. Люди надеялись, ждали, а я их подвел. Пускай и не по своей воле, а из-за болезни, но все равно подвел. Мне неловко. Звонил Савицкий, но я не смог объясниться с ним по телефону, он будет перезванивать вечером. Мне кажется, что он подумал, будто я пьян. А что еще можно подумать, если человек не говорит, а хрипит и мычит в трубку. Значит, пойдут новые сплетни обо мне. Ты же знаешь Савицкого, у него язык как метла.
Я написал: «Как плохо болеть», но на самом деле должен был написать: «Как хорошо болеть, когда обо мне так заботятся». Знаешь, милая, сегодня утром мне захотелось поблагодарить тебя за ту заботу, которой ты меня окружила, но я могу только мычать и жестикулировать. Поэтому я решил написать тебе это письмо. Возможно, я буду спать, когда ты вернешься домой, а письмо будет лежать на тумбочке, и ты его сразу увидишь.
Спасибо тебе, дорогая моя, за все, что ты для меня делаешь! Спасибо! Спасибо! Спасибо! Если я напишу это слово тысячу раз, то и тогда не передам всей моей благодарности и всей моей признательности. Спасибо тебе за все, драгоценная моя! Люблю тебя безмерно. Вот это я и хотел тебе сказать. Вот это хочу говорить каждый день. Ну а когда не могу говорить, то буду писать.
Люблю! Люблю! Люблю тебя, драгоценная моя Аида!
Пока писал письмо, подумал о таком вот опыте. Что, если во время хождения по залу ты будешь просто молча останавливаться возле кого-то из зрителей и класть руку ему на плечо. Не говоря ни слова, чтобы зрители не подозревали, будто ты передаешь мне информацию с помощью слов. Нет, ты просто молча остановишься и положишь руку, а я буду сидеть спиной к залу, да еще и с повязкой на глазах. Знаю, что ты сразу скажешь. Ты скажешь, что это не зрелищно. Словесное общение между нами задает темп, создает определенный настрой. Кроме того, в больших залах многим не будет видно, около кого ты остановилась… А что, если сделать так — выбрать полтора десятка добровольцев (разумеется, уже после того, как я отвернусь), вывести их на сцену и усадить лицо к зрителям, чтобы все их видели? Как тебе эта идея? В таком случае всем все будет видно. Пятнадцать или двадцать человек на сцене, ты молча останавливаешься, я говорю, около кого ты остановилась. Выбор участников опыта поручим самим зрителям. Ты будешь наблюдать только за тем, чтобы все шло своим ходом, а они пусть выбирают. Таким образом мы полностью сможем устранить подозрения в обмане. Более того — в этом опыте вместе с тобой может работать доброволец из зала. Пусть доброволец тоже выберет одного или двух зрителей, и я расскажу о них. Больше нельзя, потому что с посторонними ассистентами я долго работать не смогу, но одного-двух можно вытерпеть. Вот такой опыт не сможет повторить никто из моих подражателей. Это будет телепатия в чистом виде. В чистейшем!
