— Не Толстый, а Толстой.
— Он мне не нравится. Так смотрит… как моя бабушка, когда хочет рассказать мне страшную историю. А почему его львом прозвали?
— Не прозвали, его звали так. Имя. Лев. Лева. Ты — Вася, а он — Лев.
— Такие имена у всех есть людей или только у писателей?
— У всех. Раньше было популярное имя.
— Все равно странно. Как могут мальчика львом звать? Да, еще Дима сказал — бедный Пушкин. Он под ним сидит. Почему, интересно?
— Наверное, потому что Пушкина на дуэли убили.
— А что такое дуэль?
— Ну, это такой способ выяснения отношений. Кто-то кого-то обидел, и тот, кто обиделся, вызвал обидчика на дуэль.
— Мам, ты сама поняла, что сказала?
— Ладно. Тогда так. Вот, например, Дима твой толкнул тебя, или обозвал, или наябедничал учительнице, а ты вызываешь его на дуэль.
— И что?
— И вы выбираете, на чем драться — на пистолетах или на шпагах, — и деретесь.
— И кто победил?
— Тот, кто не умер. А еще бывали дуэли из-за женщины. Вот тебе нравится Настя, а Дима ее обидел. Ты его вызываешь за это на дуэль.
— Нет, из-за Насти не буду вызывать. А Пушкин победил?
— Как тебе сказать… В принципе победил. Но он все равно умер от полученных ран.
— А из-за чего дуэль была?
— Из-за женщины.
— Из-за Насти? Во дурак…
— Нет, не из-за Насти. И Пушкин не дурак.
— А потом что было?
— Потом дуэли запретили.
— И все стали драться, как мы с Димой?
— Приблизительно.
— А та девочка?
— Какая девочка?
— Ну, женщина. Из-за которой Пушкин бедным стал.
— Она осталась одна с детьми. Она была его женой.
— Как ты папе?
— Да.
— Знаешь, я понял, Пушкину нужно было быть мушкетером. Мушкетеры всегда побеждают. Хоть сто человек.
— Мушкетеры были во Франции, а не в России.
— Тогда Пушкину нужно было во Францию поехать, там потренироваться у д’Артаньяна, и тогда бы он был жив-здоров. Только я не понял, за что его на стенку повесили?
— За то, что он — великий русский писатель. Написал много хороших сказок.
— Хороших, но длинных. Мы про царя Салтана уже третий урок читаем. Надоело. Я же знаю, чем она кончится. Зачем мне середину читать?
30 ноября Переписка с учительницей
Решила проверить Васины тетради. При этом у него и мысли не возникает, что мне может не понравиться результат.
За математический диктант стояла «см». Это у них такая система. Светлана Александровна пишет «умница», если пятерка, «хорошо», если четверка, «старайся», если тройка. «См», то есть «смотрела», соответственно два балла. Считается, что детей это не так травмирует, как оценки. То есть они не понимают, что это оценки. Ха. Все они понимают, но то, что это их не травмирует, — точно.
— Вася, а почему у тебя «сэмэ»? — спросила я.
— Потому что четыре ошибки, — терпеливо объяснил ребенок.
— Я вижу, что четыре ошибки. Я спрашиваю: почему?
— Ну не могу же я все время быть умницей. И вообще, даже Оля «сэмэ» получила.
— А Оля у вас главная отличница?
— Нет, она главная умница. А Диме вообще в первый раз «хорошо» написали. А до этого только «сэмэ» писали. Он даже плакал, потому что не понял, почему ему «хорошо» написали. Он же к «сэмэ» привык.
— А кто у вас лучше всех учится?
— Я, что ли?..
Да, с самооценкой у нас все в порядке. Как была завышенная, так и осталась.
В прописях я сначала ничего особенного не заметила. Они уже пишут внятные словосочетания. Главное Васино достижение — он уже может уместить «Саша ел кашу» на одной строчке, а не на трех, как раньше.
Следующее предложение я увидела случайно. Светлана Александровна написала: «Не выходи за пределы рабочей строки». Вася пишет размашисто, не обращая внимания на косую линейку, конец страницы, поля и прочие ограничения. Сын честно переписал пожелание учительницы строчкой ниже, как раз после Саши и его каши.
— Вась, ты хоть читал, что здесь написано? — спросила я.
— Нет, я переписывал. Читаю я в азбуке, а в тетради пишу, — ответил он.
— Прочти, пожалуйста. Светлана Александровна специально для тебя написала.
— «Не заходи за пределы рабочей строки», — прочел Вася.
— Пределы строки, — поправила я.
— И что это значит?
— То и значит. Не вылезай за линейку и за все остальное, — перевела я.
Сын так и не понял, чего хотела от него Светлана Александровна и что пыталась объяснить я.
— Так это не нужно было переписывать? — уточнил он.
— Нет, не нужно.
— Столько времени зря потратил! — огорчился ребенок.
В портфеле обнаружился детский журнал.
— Откуда журнал?
— Из библиотеки.
— Ты ходил в библиотеку? Какой молодец! Надо папе сказать, он обрадуется.
— Да, только его сдать надо, чтобы другие могли взять.
— Конечно. А почему ты выбрал именно этот?
— Антон сказал, что там есть игры, которые можно скачать. Просто набрать номер и все. Тебе игру пришлют.
— Куда пришлют-то?
— На мобильный.
— Вася, у тебя нет мобильного телефона.
Сын застыл с журналом на коленях.
— Нет, — кивнул он, — и как же я играть в них буду?
— Значит, не будешь играть. Ты журнал хоть полистай — там про кенгурят и про щенков истории. Смотри, какие смешные фотографии.
Но Вася мог думать только о телефоне.
— А ты мне обещала телефон купить, когда я во второй «А» пойду.
— Да, я помню.
— А знаешь, когда я пойду во второй «А»?
— Знаю, на следующий год. Осенью.
— Нет, учительница сказала, что мы пойдем во второй класс, когда выучим все тридцать три буквы. Нам осталось семь. Я считал. Так что придется тебе покупать мне телефон.
— Ладно. Все понятно.
— Кстати, мама, у тебя же есть мобильный телефон.
— Нет, Вася, даже не думай. Я не собираюсь себе скачивать твои игры.
— А ты не себе, ты мне скачай.
Вася часто приносит что-нибудь из школы. В основном что-нибудь съестное. Говорит, что его угощают. Я понимаю, почему его подкармливают Лиза с
