до платья. Пару капель духов, и я готова к последнему бою. Каждый должен знать противника в лицо, так вот и меня увидят. Решительно выйдя из спальни, хватаю валяющийся до сих пор на полу клатч и шубу. На ходу надевая её, я уже лечу к лифту: идеальная, соблазнительная и порочная, словно ночная бабочка.
Не знаю, что сказать, как действовать. Но я уверена, слова найдутся в тот же момент, когда я увижу всю картину целиком. Я понятия не имею, зачем это делаю. Чтобы выставить себя ещё большей дурой? Или же чтобы доказать себе, что я сама решаю в своей жизни и никто, никогда не будет указывать мне уходить или же оставаться?
Такси меня везёт по названному адресу, пока сталь внутри закипает и уже переливается через край. Знакомый фасад мелькает передо мной, и я выхожу из машины, гордо подняв подборок с лёгкой улыбкой на губах. Мои шаги раздаются в тихом холле и меня провожают взглядами девушки за стойкой, наблюдая, какой лифт я выберу. Введя код, ощущаю нарастающий страх, но, мотнув головой, ещё шире улыбаюсь своему отражению в серебристом металле лифта. Дверцы открываются, и меня поглощает темнота, словно никого нет. Ничего, я подожду, а потом закачу такой скандал, который он ещё в жизни не видел. Только пусть ударит, я его на кол посажу. Сделав шаг в квартиру, слышу знакомое цоканье, и рядом со мной появляется Шторм.
– Привет, мальчик, – шепчу и присаживаюсь на корточки рядом с ним. Он пытается потереться об меня носом, но я тихо смеюсь и встаю.
– Скажи, твой хозяин дома? – Спрашиваю собаку, и она, словно понимает меня, отстраняется и куда-то идёт. В темноте передвигаться сложно, но я стараюсь не делать резких движений, чтобы не спугнуть хороший настрой пса. Мы идём по коридору, огибая лифт и, прислушавшись, я слышу свист и громкие удары.
Сессия. Моё сердце болезненно сжимается, и я осторожно делаю ещё шаг к приоткрытым раздвижным дверям. Не хочу видеть, как Ник бьёт кого-то, не хочу знать об этом. Но такова реальность, правда?
Делаю ещё шаг и остаюсь в темноте, а перед моими глазами располагается домашний спортзал с тренажёрами, грушей и я вижу Ника. Его тело блестит от пота, он движется быстро, резко и точно. В его руках две деревянные палки, и он ими так затейливо размахивает, что от удивления приоткрываю рот. Я ведь ожидала самого тёмного от него, а он тренируется. В знакомых серых штанах, возможно, других. Я замираю и даже задерживаю дыхание от восхищения, с каким профессионализмом он работает руками, то закидывая их себе за спину, то крутит, то подпрыгивает. Такое я видела только в фильмах с Джеки Чаном. Каждый мускул под бронзовой кожей задействован и это удивительно.
Мне хочется посмотреть ещё, как он тренируется, но Ник останавливается и с силой бросает палки в стену. Он стоит ко мне спиной, и я вижу, как она напряжена, как он стискивает свою голову и шумно вздыхает, пытаясь вернуть себе своё спокойствие.
Шторм, видимо, понимает, что хозяин решает передохнуть и громко лает довольный этой заминке, что я невольно вздрагиваю от этого и перевожу на него глаза.
Поворачиваю голову и встречаюсь с удивлёнными глазами, смотрящими прямо на меня.
– Мишель? – Тихо произносит Ник, его грудь быстро поднимается, а по виску скатывается капелька пота.
Он выглядит потерянным и таким одиноким, что сердце замедляет свой ход, а я лишаюсь уверенности. Но через секунду ноздри Ника быстро расширяются, а губы складываются в жёсткую полоску.
– Что ты здесь забыла? Я тебе ясно сказал – уходи и никогда не возвращайся, – зло говорит он. И все мои решения отзываются внутри с новой силой. Я уверенно делаю шаг в комнату, затем ещё один, кладу клатч в карман шубы и лёгким движением сбрасываю её с себя.
Ник быстро проходится взглядом по моей фигуре, на секунду теряет обладание от увиденного, сглатывая, а затем, сжимая руки в кулаки, кривится и отводит глаза от моего шёлкового платья.
– Да, ты сказал мне ясно. Только вот ты меня сбил с моих мыслей, и я пришла, потому что ты мне никто, как и я тебе. Я не одна из пугливых нижних. Я другая. И теперь мне есть что сказать, Николас, – холодно отвечаю.
– Я не желаю тебя слушать, убирайся, – рычит он, гипнотизируя пол.
– Посмотри на меня, Николас. Ты же требуешь от всех подчинения, и я требую того же. Так что, когда с тобой разговаривают, будь добр, смотри прямо в глаза, – не меняя интонации, говорю, и он с вызовом запрокидывает голову. Вижу ярость в его взгляде.
– Не боишься, что я могу тебя наказать? Выбить всю дурь из твоей головы? – Ядовито интересуется он.
– Я тебя, вообще, не боюсь, – усмехаюсь я.
– Неужели настолько глупая, что пришла сама в лапы к зверю? И что ты хочешь, Миша? – Он специально называет меня коротко, как и я его полным именем.
– Я хочу, чтобы ты сделал мне больно, Ник, – честно отвечаю.
– С ума сошла? – Переспрашивает и с его лица сходит краска, приобретая болезненный серый оттенок.
– Да. Ты моё сумасшествие. Ты унижаешь меня, показывая, насколько хочу тебя, да и ты тоже. А потом говоришь, чтобы я раздвинула ноги перед Люком? Хорошо, Ник, я это сделаю. Он будет трогать меня, целовать каждый сантиметр моей кожи, возбуждать меня и трахать. Ты этого хочешь? Только ты
