– Ты как? Все волнуются, – говорит Амалия.
– Всё хорошо… просто живот прихватило, не говори никому. Я сейчас, – вру, не сводя глаз с Ника.
– Ладно. Может, тебе что-то принести? – Спрашивает девушка.
– Нет, спасибо. Всё уже хорошо, видно, отравилась, – и новая ложь срывается с моего языка. Кривлюсь.
– Тогда мы ждём тебя, – бросает она, и я слышу удаляющиеся шаги за дверью.
– Не смей больше так делать, иначе я тебе выцарапаю глаза, – угрожающе выставляю указательный палец и тыкаю в него, разворачиваясь, чтобы выйти.
– Подожди, Мишель, – говорит и вкладывает в мою руку что-то мягкое, и я удивлённо перевожу на неё взгляд.
– Надень, не хочу, чтобы ты ходила голой.
Вздыхаю и усмехаюсь от его предусмотрительности. Трусики. Он прихватил с собой обычные шелковые трусики, потому что наверняка знал мою реакцию и от этого становится с каждым ударом сердца тяжелее внутри. Быстро натягиваю их и отворачиваюсь, щёлкая замком и нажимая на ручку.
– Мишель, тебе следует знать, я иногда говорю не то, что должен, а то, что привык. Но ты другая. Дай мне шанс, хотя бы ненадолго забери меня с собой, – тихо произносит он, но я с силой толкаю дверь, чтобы выбежать из этого ада. Его ада, куда он меня вовлёк. Боюсь сдаться и подчиниться ему полностью, телом и разумом. Это катастрофическая зависимость оглушает меня, не даёт дышать и заставляет чувствовать его ближе.
Непозволительная роскошь сказать ему «да», но как мне поступить дальше, я не понимаю. Хочу его полностью, и не верю ему. Но ничего не поделать с этим дьявольским притяжением.
Сорок четвёртый шаг
Никогда не чувствовала себя настолько грязной, как сейчас. Оборвать. Мне требуются силы, чтобы оторваться от Ника. Да, признаю, влюблена в секс с ним. Он первый, единственный и точно неповторимый. Но всё это омерзительно, настолько, что не я его, а он меня окунает головой в эту гниль. И вокруг меня всё окрашивается во мрак.
Его чернота. Его шоколад. Горечь. Во мне живёт одна горечь и ненависть к самой себе.
Почему все мои разумные мысли отключаются, когда он трогает меня, говорит эти, точно бьющие по моей броне, слова. А поцелуй? И как пережить это? Он трахал меня, именно трахал, как бездушную куклу. А мне было всё равно, лишь бы достичь пика, ощутить его в себе, упиваться его ароматом и плыть. Что он делает со мной? Что я позволяю ему делать?
Иду к нашему столику, а мои ноги дрожат. До сих пор ощущаю его внутри себя. Это наваждение застревает неприятным комком в горле и не даёт сглотнуть его. А только знать, что я только делала, и мне это понравилось.
Как только подхожу к нашей компании, разговоры прекращаются, и всё внимание направлено на меня. Я ёжусь под такими пристальными взглядами и замечаю, что Тейра и Амалия поменялись местами, и теперь сестра Марка сидит справа от меня.
– Милая, всё хорошо? – Заботливо интересуется мама, и я киваю, опускаясь на стул.
Нет, у меня ничего хорошего сейчас не происходит. Только моё падение, открытое и убивающее мою душу. У меня нет желания продолжать светскую беседу, мне требуется уединение. Я должна подумать, решить для себя, в конце концов, что хочу. И держаться выбранной стратегии.
– Что с тобой было? – Вполголоса спрашивает Марк, а Амалия придвигается ближе ко мне, чтобы расслышать ответ.
– Реакция на пищу в кафетерии университета, – лгу и даже не краснею от такой подробности организма.
– И ты тоже скоро ощутишь это, – наигранно весело улыбаюсь и поворачиваюсь к девушке, на что она прыскает от смеха.
– О, да, с понедельника я иду в твой университет, – Амалия кривится, ей явно не по душе такая смена обстановки.
– Какой факультет? – Интересуюсь, надеясь на то, что это мой, и хотя бы тут жизнь ко мне будет благосклонна.
– Архитектура, – мои надежды с треском рушатся, и я вздыхаю.
– Понятно, – бормочу и беру бокал уже с водой, отпивая, и качаю головой от внутренних рассуждений.
– Какие последние сплетни? – Хитро спрашивает Амалия.
– Не знаю, я не слежу за этим, мне неинтересно, – пожимаю плечами.
– Да ладно? – Усмехается Марк, и я, поворачивая голову к нему, ставлю стакан обратно на стол.
– А что в этом удивительного? – Интересуюсь я.
– Твой отец рассказал нам, как ты ходишь везде и всегда в центре внимания. Вечеринки. Светские мероприятия. Ты принцесса здесь, – хмыкает парень, а мои брови ползут вверх.
– Бред. Если я хожу куда-то, то стараюсь побыстрее оттуда свалить. Терпеть не могу всю эту мишуру, и в последние дни моё времяпрепровождение – дом и университет. Растеряла всех друзей, – делюсь я, а ребята, переглядываясь друг с другом, ведут бессловесный диалог.
– Значит, мы подружимся, – делает вывод девушка, и я улыбаюсь ей.
– Это было бы здорово, – с улыбкой отвечаю.
– А почему ты растеряла всех друзей? – Спрашивает Марк и задумчиво теребит ножку бокала, не смотря на меня.
