известно, бородавки вызываются вирусом, а также то, что они очень чувствительны к изменениям кровяного давления. К психической сфере эта проблема имеет весьма опосредованное отношение.
Милтон Эриксон сказал женщине сделать следующее: сперва она должна будет пополоскать ноги в ледяной воде, затем в горячей, какую она только сможет вытерпеть, а затем снова в холодной воде. Эту процедуру нужно будет делать трижды в день до тех пор, пока она ей не надоест настолько, что она будет готова отдать что угодно, лишь бы этого не делать. Когда у нее пройдут бородавки, тогда она может забыть о ножных ваннах. Конечно, ее будет раздражать необходимость бросать все дела и идти полоскать ноги, да еще делать это, введя процедуру в распорядок дня.
Примерно три года спустя эта же самая женщина привела к психотерапевту своего сына. Врач спросил ее о бородавках. «Какие бородавки?» – изумленно сказала она.
Тот сказал: «Вы приходили ко мне года три назад, чтобы лечить бородавки на руках и на лице».
Она пожала плечами: «Вы, вероятно, меня с кем-то перепутали». Она сделала то, что психотерапевт внушал ей. Как подтвердил ее муж, она несколько месяцев полоскала ноги. Но потом ей это так надоело, что она забыла о полоскании ног, забыв вместе с тем и о бородавках. Поскольку она больше не беспокоилась о бородавках, их кровоснабжение было нарушено в результате оттока крови к ногам и отсутствия внимания к ним. Так она избавилась от всех бородавок.
Излечивая кожные заболевания путем смещения фокуса внимания пациента, Эриксон иллюстрирует принцип, сформулированный Парацельсом еще в пятнадцатом веке: «Кем человек себя представляет, тем он и будет, и он есть то, что он представляет». Физические эффекты воображения существуют на самом деле. Конечно же, их можно достичь и внутри тела, но на коже они просто более очевидны. Человек, считающий себя достойным, держится прямо, его движения решительны и уверенны. Что же в таком случае удивительного в том, что его скелет, тонус мышц и мимика лица развиваются совершенно по-другому, нежели у того, кто «воображает» или представляет себя ничтожеством?
К Эриксону на прием пришла женщина и сказала: «Я вешу девяносто килограммов. Под наблюдением врачей я успешно соблюдала диету сотни раз. Но я хочу весить шестьдесят килограммов. Каждый раз, когда я дохожу до заветной цифры 60, я бегу в кухню и отмечаю свой успех. Я полнею моментально. Сейчас я вешу 90 килограммов. Могли бы вы с помощью гипноза помочь мне сбросить вес до 60 килограммов? Я снова набрала 90, уже не помню в который раз». Милтон Эриксон согласился помочь женщине, предупредив ее, однако, что его методы ей могут не понравиться.
Она ответила, что ей нужно обязательно похудеть до 60 килограммов, и неважно, что психотерапевт собирается делать. Эриксон сказал ей, что это будет довольно болезненно. «Я готова сделать все, что вы скажете», – сказала она. Милтон Эриксон ответил: «Хорошо. Я хочу с вас взять самое твердое обещание, что вы в точности выполните мой совет».
Она с готовностью дала такое обещание, и психотерапевт ее в транс. Эриксон снова объяснил ей, что мой метод похудения ей не понравится, и потребовал абсолютно точного обещания, что указания будут выполнены. Она дала такое обещание. Затем тот сказал ей: «Пусть ваше сознание и ваше бессознательное слушают меня внимательно. Вот как это нужно делать. Ваш вес сейчас составляет 90 килограммов. Я хочу, чтобы вы набрали еще 10 килограммов. И когда вы будете весить сто килограммов, тогда, по моим расчетам, вы можете начинать худеть».
Она буквально на коленях умоляла психолога избавить ее от данного слова. И с каждым килограммом набираемого веса она все настойчивее и настойчивее просила начать похудание. Дойдя до 95 килограммов, она была в явном стрессе. В этот момент она очень настаивала, чтобы психотерапевт избавил ее от данного слова. Набрав 99, она сказала, что это уже достаточно близко к 100 килограммам, но врач настаивал, чтобы стокилограммовый рубеж был взят.
Когда вес достиг 100 килограммов, она была очень счастлива, что можно начинать худеть. И, похудев до 60 килограммов, она сказала: «Я больше никогда не буду полнеть».
Потеря и набирание веса образовали у нее порочный круг. Эриксон изменил стереотип на обратный, заставив ее сперва полнеть, а потом худеть. Она была очень счастлива, дойдя до конечного результата, и осталась в этом весе. Она уже ни за что не хотела снова проходить через этот ужасный процесс набирания лишних десяти килограммов.
Для этой пациентки увеличение веса не было симптомом ни внутреннего протеста, ни подавленных желаний. Оно превратилось в автоматический процесс, в который она вовлекалась по инерции. Поэтому тот же алгоритм, который раньше заставлял ее отказываться от похудания, будет теперь заставлять ее отказываться от набирания лишнего веса.
У другой пациентки была клаустрофобия. Она не могла находиться в маленьких помещениях. Мать в детстве наказывала ее, запирая в небольшом помещении перед входом в подвал, а потом громко стучала каблуками, оставляя девочку одну. Она стучала каблуками по тротуару, делая вид, что уходит очень далеко.
Девочка выросла с сильным страхом маленьких помещений. И вот Милтон Эриксон попросил ее посидеть в туалете моего офиса.
Она сказала: «Я сделаю это, только если дверь будет открыта настежь». Психотерапевт сказал: «Представьте себе, что дверь открыта не настежь, а на один миллиметр меньше?».
Она согласилась. Она осталась в туалете, дверь которого была открыта на один миллиметр меньше, чем настежь. Затем в процессе работы