на всех, разнообразие религиозных убеждений, попадающих в область, охваченную правовым иммунитетом, неограниченно. Не может существовать никакого приемлемого вида дискриминации между учреждениями, заимствовавшими свои признаки у религий, признанных общественным большинством в качестве религий, и учреждениями, заимствовавшими свои признаки у религий, не обладающих общим признанием. С другой стороны, было отмечено, что мантия иммунитета скоро изорвется в клочья, если оборачивать ею убеждения, практики и обряды любого рода, когда группа приверженцев решит назвать их религией», и что была необходимость в определении более объективного критерия. Такой критерий должен был быть найден в числе признаков, проявляемых признанными религиями.
В результате судьи пришли к следующему выводу: «Таким образом, мы полагаем, что для целей закона, у религии есть двоякий критерий: во- первых, вера в сверхъестественное Существо, Вещь или Первопричину; и, во-вторых, принятие канонов поведения с целью претворения этой веры в жизнь, хотя в то же время каноны поведения, которые нарушают обыкновенные законы, находятся вне пределов какого-либо иммунитета, привилегий или прав, предоставляемых на основании религии».
Суд также рассмотрел критерий, выдвинутый судьей Адамсом, и отклонил прошение истцов о применении предложенных им признаков. Судьи были критичны по отношению к первому из его признаков, т.е. тому, что убеждения касаются самых основных вопросов, поскольку они сказали, что если приписывать религиозный характер чьим-то взглядам, ссылаясь на те вопросы, которых касаются эти взгляды, вместо того, чтобы ссылаться на проповедуемые ответы, значило бы расширить концепцию религии за пределы ее действительной области. Такой подход вполне мог распространиться на категорию философий религиозных верований, которые отказались называться религиями и которые отрицали или были безмолвны о существовании какого-либо сверхъестественного Существа, Вещи или Первопричины. Второй критерий, т.е. всесторонность, имел погрешность, поскольку, хотя набор религиозных идей зачастую бывает всесторонним, религия не обязательно должна содержать ответы на все фундаментальные вопросы. Третий из предложенных признаков, т.е. существование ритуалов и т.п., также содержал погрешность, поскольку ритуалы могут быть по своей природе религиозными, а могут и не быть.
На основании свидетельств судьи пришли к заключению о том, что вера в Верховное Существо являлась составной частью Саентологии, хотя Саентология и не содержит доктрины, которая давала бы точное описание концепции Верховного Существа; и что приверженцы Саентологии принимают и следуют ее практикам и обрядам, поскольку они познают себя, претворяя свои верования в жизнь. Таким образом, Саентология соответствовала двум критериям, которые они обозначили.
При этом Судья Мерфи, сделал упор на том, что дискриминация по принципу религии, исходящая от государственных служащих или судей, неприемлема в свободном обществе. Подход, который он предпочитал, заключался в том, чтобы установить, что было бы достаточно, даже если и не обязательно, сделать для того, чтобы вписать группу, заявляющую о своей религиозной природе, в категорию религий. Некоторые заявления о религиозности могли быть обманом, но к такому выводу можно было бы прийти только в крайнем случае. Он считал, что любая группа, заявляющая о своей религиозной натуре, которая верит в сверхъестественное Существо или Существа, будь то нечто физическое и видимое глазу или же невидимый бог или дух, или же абстрактный бог или сущность, является религиозной; и любая группа, заявляющая о своей религиозной натуре и предлагающая путь к нахождению смысла и цели жизни, является религиозной.
Судьи Уилсон и Дин подчеркнули, что не существует единой характеристики, на основании которой можно было установить сформулированный правовой критерий для определения того, составляет ли определенная система идей и практик религию. Самое большее, что можно было сделать, по их мнению, это сформулировать наиболее важные из признаков или руководящих принципов, придерживаясь которых, можно было бы ответить на данный вопрос. Эти признаки должны были быть получены эмпирическим путем, как признанные религии. Они были подвержены изменениям в зависимости от перемен социальных условий, и относительная важность того или иного из них могла варьироваться от случая к случаю. Они заметили, что, в силу обстоятельств, то поле, в которое они продолжали углубляться, являлось скорее областью сравнительного религиоведения, нежели права.
Таким образом, они определили следующие важные признаки религии:
• отдельно взятая совокупность идей и/или практик включает в себя веру в сверхъестественное, то есть веру в то, что реальность простирается за рамки того, что можно постичь через восприятия органов чувств. Если этот фактор отсутствует, то маловероятно наличие «религии»;
• другим признаком является то, что идеи касаются природы человека и его места во вселенной и его связи со сверхъестественным;
• третий признак — то, что приверженцы принимают эти идеи как нечто обязательное или то, что подвигает их на соблюдение определенных стандартов или кодексов поведения, или на участие в особых практиках, имеющих сверхъестественный смысл;
• признаком также является то, что, как бы мало общего и как много различий не было между приверженцами, они вместе составляют группу или группы, обладающие общими опознавательными признаками;
• наиболее противоречивый признак — то, что сами приверженцы видят, что данная совокупность идей и/или практик составляет религию.
В данном деле судьи посчитали, что Саентология удовлетворяет всем пяти признакам, которые они обозначили.
В Решении Верховного Суда Соединенного Королевства по делу (по ходатайству Ходкин и других) (Истцы) против Генерального регистратора
