письмо.
С сыном Марины Влади Володей рядом со своей BMW 2500 на Малой Грузинской улице. 1975 год
Через какое-то время, после очередной деловой встречи у Брежнева, Андрей Михайлович сказал:
— Кстати, это письмо от Марины Влади, которое вы мне тогда переслали… Вы знаете, я его Леониду Ильичу даже не показывал. В этом не было необходимости, я просто позвонил в Моссовет, переслал его туда, и вопрос решился очень быстро, можно сказать, в одночасье.
Александров был человеком быстрых действий — он любил делать все сразу, с ходу, что называется, — у него обычно бумаги не залеживались. Я думаю, что он позвонил в Моссовет в тот же день, когда мое письмо оказалось у него на столе, — то есть на следующий день после похорон Высоцкого».
Кстати, Владимира Семеновича Высоцкого похоронили в правительственном гробу (изделие номер «шесть», или просто «шестерка», — особой конструкции и из особых ценных пород дерева), в таком же гробу через два с половиной года уронили в могилу тело Леонида Ильича Брежнева.
Гаи СССР
За 42 года своей земной жизни Владимир Высоцкий более десяти раз попадал в серьезные автомобильные аварии. Разбивал машины, переворачивался — спутники его получали серьезные травмы: переломы, сотрясения мозга, сам В.В. отделывался более или менее глубокими царапинами.
И только два раза «дорожно-транспортные происшествия» случались не по его вине. Естественно, что его отношения с работниками Государственной автомобильной инспекции складывались далеко неоднозначно…
О том, как Высоцкий водил свои автомобили — очень быстро и очень неосторожно — сохранилось много свидетельств. Первая «проба скорости» состоялась на Украине…
Вспоминает, а точнее — излагает, Давид Карапетян: «…И вот Володя, словно читая мои мысли, просится за руль. Оказавшись на безлюдной трассе, прошитой желтой канвой несжатых полей, Володя не мешкая — с места в карьер — рванулся в заманчивый оперативный простор. Словно почуяв беду, суетливо заметалась взлетевшая стрелка спидометра… Я посмотрел на друга и… залюбовался: судорожно стискивая руль вконец загнанной легковушки, безбожно нажимая на газ, он в каком-то вертикальном взлете души был весь устремлен к финишной ленте горизонта…
Нам помешал внезапно возникший поворот. Он был вполне безобидным, но Володя растерялся и резко, как все новички, нажал на тормоз, вместо того, чтобы убрать газ. Я попытался вывернуть руль, но было поздно: со скрежетом остановившись и чуть поразмыслив, наш «Москвич» закружился в неуклюжем фуэте, соскользнул на край обочины и, неловко перевернувшись, кубарем покатался вниз. И самопроизвольно встал на колеса: несмотря на кульбит, он вовсе не собирался сходить с дистанции… Дебют Высоцкого в роли автоаса длился не более пяти минут…»
Учил Высоцкого водить Борис Диодоров, учил на своей «Волге». У Высоцкого все получалось сразу. Приведем один поразительный эпизод, рассказанный мне Борисом Аркадьевичем Диодоровым: «Однажды Володя позвонил мне: «Я на машине…» Поехали куда-то. Володя вцепился в руль — он недавно начал водить — и говорит: «Вот сейчас будем мчаться по хорошему шоссе, почти лететь. И чтобы кто-нибудь ехал навстречу — лоб в лоб! Интересно, свернул бы тот другой или нет?» Меня это поразило».
Итак, Высоцкий очень быстро научился — и водить, и рисковать, и нарушать… Георгий Гречко: «Однажды Владимир пригласил меня на концерт в какой-то Дом культуры в районе заставы Ильича. Володя был на «иномарке», его друзья — тоже. <…> Поехали. Или Володя со своими друзьями очень спешили, или это был их обычный стиль, но они мчались как сумасшедшие. Почти никакого внимания на светофоры, трамваи обгоняли по встречным рельсам!» Надо отметить, что космонавт Гречко на обычной «Волге» все же не отстал от Высоцкого.
Свидетельство Алексея Штурмина: «Он водил неосторожно. Мне кажется, что это было у него в характере. Был такой случай: серьезно заболел Валерий Янклович, он лежал в больнице, в Измайлово. Володя мне звонит:
— Валера там умирает! Давай поедем, сделаем что-нибудь!
Я бросил все, приехал. А Володя только что купил «Мерседес-450» — очень мощная спортивная машина. <…> И вот зимой — это было как раз под Новый год — мы поехали в больницу. Володя врубил дальний свет и попер против движения! Я спокойно отношусь к опасности, но тогда мне было очень неуютно. И то, что он часто разбивал машины, не было случайностью, скорее — закономерностью».
Врачу-анестезиологу Станиславу Щербакову пришлось испытать еще более сильные ощущения: «…потому что он гнал как сумасшедший! Когда мы приехали, меня, извините, тошнило. Володя рвал и метал: то под 120, то «по нулям». Я ведь и на «скорой», и на реанимобиле поездил — переносил нормально, а тут меня тошнило».
