Света тебе хочу, светлая, как во мне всё стало светом и верой.
Андрей.
Печатается по первой публикации: Архив. С. 438–439. Публикация Н. Корниенко.
{44} М. А. Кашинцевой.
1921 г. Воронеж.
М.
Страшно мне жить теперь. Самые худшие, губительные, смертельные мои мысли оправдываются. Я ничего тут не скажу яркого и ясного: от правды вам бывает так же больно, как от лжи. Я не хочу вам боли.
Страшно и гадко мне жить тут. Ложь, ужас и предательство – сознательные и бессознательные – творятся кругом.
Вот вы! Зачем так рвете сердце, Мария? По всему телу идет стон от тоски и любви. Зачем и за что я предан и распят, и нет и не будет конца. Но знайте, будет и мне искупление. Если его нет – я сам сделаю его. Будьте вы прокляты, единственная, родная и бесконечная моя.
То, что вы не пришли к маме[25], мне многое доказало. Я погибну. Я знаю, что я обречен, – это мне говорили многие товарищи, погибну позорно и бесцельно – вот что страшно. Во мне сердце от силы гремит, но я не жалею своих пропадающих сил – их избыток меня и губит.
Погибну не оттого, отчего вы можете предположить, а от другого – более страшного.
Но я не прошу избавить меня от этого ада – пусть он будет до конца. Я заслужил его. Я принимаю и сознаюсь в вине, но не каюсь ни в чем.
Сейчас пойду к вашей маме[26] (как мне трудно идти туда, если бы знала хоть одна родная душа!).
Оттуда домой!
Придите ко мне сегодня же. Недолго я вытерплю.
Одну Машу жаль мне до рыданий. Прости и пожалей меня, Маша, родная и тихая моя.
Андрей.
Печатается по первой публикации: Архив. С. 439. Публикация Н. Корниенко.
{45} М. А. Кашинцевой.
1921 г. Воронеж.
Родимая Маша!
Отчего тебя нет; у меня стихает сердце и горит голова от тоски.
Отчего ты не говорила мне ничего раньше. Замученная Белая Птица моя…
Я буду ждать Тебя весь вечер и всю ночь. Весь день, после встречи с мамой, искал тебя и не мог найти.
Приходи, моя единая. Андрей.
Печатается по первой публикации: Архив. С. 440. Публикация Н. Корниенко.
{46} М. А. Кашинцевой.
1921 г. Воронеж.
Как хорошо не только любить тебя, но и верить в тебя как в бога (с больш[ой] буквы), но и иметь в тебе личную свою религию. Любовь, перейдя в религию, только сохранит себя от гибели и от времени.
Как хорошо в этом Боге не сомневаться, имея личность Божества всегда перед собою.
Любовь – есть собственность, ревность, пакость и прочее.
Религия – не собственность, а она молит об одном – о возможности молиться, о целости и жизни Божества своего.
Мое спасение – в переходе моей любви к тебе в религию.
И всех людей – в этом спасение.
Это я знаю вернее всего, и за это буду воевать. Как хорошо и спокойно мне, Мария.
Я счастливее первых дней любви к тебе. Я от тебя ничего не требую теперь.
В обоготворении любимой – есть высшая и самая прочная любовь.
Впервые: Волга, 1975. С. 172. С датировкой: 1934 г. Печатается по: Архив. С. 440. Публикация Н. Корниенко.
{47} М. А. Кашинцевой.
1921 г. Воронеж.
Я «засыпаю», когда во мне пробуждается настоящая полная жизнь.
Я и стихи пишу во сне в большинстве. Мне нужно далеко отходить от Вас, «засыпать», чтобы видеть Вас в ослепительном свете.
Я «засыпаю», когда во мне просыпается душа. Поймите меня прямо.
Мир этот должен погаснуть, глаза закрыться, чтобы видны были все другие миры.
