(РГАЛИ, ф. 1452, оп. 1, ед. хр. 166, л. 1). // Сохранились два безответных письма Вьюркова Платоновым, когда Платонов и Мария Александровна с больным сыном вернулись из эвакуации в Москву (Платонов – в сентябре, Мария Александровна – 10 октября). Первое письмо датируется 11 октября 1942 г.: «Милая Мария Александровна и дорогой мой, свет очей моих, Андрюшенька, шлем мы вам наш вятский привет и желаем здравия и долгоденственного жития. Уж больно нам хочется повидать вас поскорее. Верите или нет, но так нас тянет к вам. Соскучились здорово. Тут полно гадалок. Не удержались и мы. Бросили на червонного короля и нам вышло: дальняя дорога, свидание с близкими друзьями – с вами, конечно, казенный дом (пронеси от него, господи), деньги… Во сне снятся часто ангелы… даже сонм их, патриархи, иерархи… и милый сердцу Тверской бульвар. Видим также часто гастроном № 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 и т. д. Это, по-моему, к перемене погоды. Никто нас не вызывает, никто не зовет, а только кличут. Целуем вас крепко, крепко. Ваши Вьюрки» (ИРЛИ, ф. 780, ед. хр. 45, л. 6 об.). // Второе письмо без даты, датируется условно летом 1943 г., возможно, именно на это письмо отвечает Платонов: // «Теперь насчет моего творчества. Вы знаете, как мне не повезло с книгой. Знаешь, что я вынужден был, чтобы иметь кусок хлеба, отдавать себя групкому. Он съел меня. Съел 10 лет моей жизни. Книга пропала. Наступило трудное время. Я оказался здесь. Крутился, вертелся и верчусь. Как я рассчитывал на членство и не ради членства, а ради права на кусок хлеба, который мне нужен был как освобождение от поисков его, от службы; которое (право) освободило бы меня и дало мне возможность писать. И этого у меня не получилось. Почему? А вот почему. Я послал заявление в Союз, и меня не приняли только потому, что этого не захотел Митрофанов. Меня уведомили: постановили «воздержаться». И я оказался в каком же положении. Ни то я и ни сё. И чтобы жить, мы с Анной Вас [ильевной] впряглись тут в службу. Потом учреждение, которое завезло нас сюда, сократило ее и уехало. Лимит ее на въезд в Москву использовали для кого-то другого, и вместе с ней завяз тут и я. Будучи членом я выбрался бы. Но я оказался вне всякой организации. Вроде какого-то гибрида» (ИРЛИ, ф. 780, ед. хр. 45, л. 11–12 об.).
903
Всю весну и лето 1943 г. Платонов находился в действующей армии, вернулся в Москву в двадцатых числах августа; в начале октября он снова на фронте (см. прим. к п. 293). В письме от 25 октября П. Дружинин, отвечая на вопросы Вьюркова об их общих знакомых, сообщал: «Платонов живет все там же, но я его давно уже не вижу в столовой клуба. Раньше он бывал чаще, наезжал с фронта. Он работает, очевидно, в какой-то фронтовой газете. Демьян в Москве, это ты можешь заключить по его время от времени появляющимся в «Правде» стихотворениям» (РГАЛИ, ф. 1452, оп. 1, ед. хр. 119, л. 10–10 об.).
904
Крашенина М. В.
905
Трошкина В. А.
906
Мать и сестра Марии Александровны находились в эвакуации в Челябинской области.
907
Групком издательства «Советский писатель», секретарем которого до войны являлся Вьюрков, был ликвидирован в 1943 г., что осложнило положение писателей – не членов ССП. Судя по сохранившейся в фонде Вьюркова переписке и другим материалам, он обращался с просьбой похлопотать о его вызове в Москву не только в официальные инстанции, но и к самым близким друзьям: Н. Замошкину (тот организовал вызов от редакции «Нового мира»), П. Дружинину, С. Беляеву. Будучи секретарем групкома, Вьюрков до войны помогал многим известным писателям (об этом они сами с благодарностью писали в его альбоме) и надеялся на их помощь, когда сам оказался в трудной ситуации. Сходными с Платоновым размышлениями об этой жизненной ситуации делился прозаик С. Беляев в письме Вьюркову от 23 января 1943 г.: «Все твои друзья, которым ты давал по десятке на опохмел и ласково устраивал справки с печатями насчет получения из Литфонда всяких благ и путевок, оказались ж…, безъязычными. […] Мы, милый, не такие виды видывали. Уж меня ли не травили, а нате-ка… Уж чего-чего не выдумывали напостовцы, рапповцы, маповцы, задовцы и прочие губербахи, а где они? Литература же наша живет и движется. Растет она трудами не карьеристов, а усилиями тружеников, которые пишут себе и пишут. Я, многогрешный, за время войны пересмотрел своих знакомых и друзей. Война обнажила отношения, и теперь всё ясно, не только в мировом масштабе, но и в узко-житейском. // […] Незаметный парнишка оказывается героем, а знаменитый поэт, клявшийся бородой пророка, спивается, как последний хитровский кот» (Там же. Ед. хр. 107, л. 20–20 об. В годы войны Беляев, будучи по первой профессии врачом, работал хирургом в московских госпиталях).
908
Из Кирова Вьюрков отсылал в ССП заявление о приеме в Союз, однако ему было отказано в 1942 и 1943 гг. Главным препятствием являлось отсутствие изданной книги. Принят в члены ССП 5 апреля. // 1949 г.; 20 июня 1950 г. решение комиссии утверждено президиумом ССП. Запись в дневнике 8 августа 1950 г.: «Был в СП. Получил членский билет № 5574. Вручил мне его Анатолий Софронов. Итак. Я – член» (Там же. Оп. 1, ед. хр. 48, л. 77).
909
Сохранились два ответных письма Вьюркова (от 7 и 17 ноября 1943 г.), свидетельствующих об утрате одного или двух писем Платонова. В середине октября Платонов вернулся с фронта в Москву. Если первое письмо с поздравлениями с прошедшим праздником (7 ноября – день Октябрьской революции) могло быть ответом и на письмо Марии Александровны, то письмо Вьюркова от 17 ноября – на утраченное письмо Платонова: // «Дорогой мой,
