Платон, продолжавший сидеть с отрешенным видом, с закрытыми глазами, резко их открыл, словно проснулся, и растерянно огляделся по сторонам, не понимая, где он и зачем тут оказался.
— Платоша, сыграйте нам еще раз то, что вы играли,? — повторила просьбу Анна.
Взгляд Платона стал осмысленным, глаза прояснились, и его пальцы быстро забегали по клавишам рояля, однако мелодия, которую он то наигрывал, то резко обрывал, была совершенно другой.
Он остановился, растерянно и печально посмотрел на Анну:
— Похоже, я не смогу — забыл мелодию! Не знаю, что со мной произошло…
Артем саркастически рассмеялся:
— Наш музыкальный гений оказался не гением!
Анна бросила на него осуждающий взгляд и попросила Арсения:
— Помогите мне.
Арсений, следуя ее указаниям, придвинул стул к роялю, и она на него присела.
— Не переживайте, Платоша. Давайте вместе попробуем вспомнить. Я буду напевать вам мелодию, а вы играйте.
Анна стала тихонько выводить мелодию нежным голоском. Платон оживился и мгновенно подбирал музыку. Общими усилиями им удалось в какой-то мере восстановить музыкальную пьесу, однако в ней было утрачено что-то, придававшее ей очарование, вызывавшее желание слушать и слушать.
Девятнадцатилетняя Анна Ступачевская была из родовитой, но обедневшей дворянской семьи, ныне проживающей в селе Власовка, в старинном доме. Некогда Ступачевские имели здесь свои земли, а в селе Ступаковка находилось их родовое имение. При Петре I казачий сотник Остап Ступачевский вслед за гетманом Мазепой перешел на сторону шведского короля Карла ХII, за что был лишен прав на землю, и ему грозила смертная казнь. Перед тем как бежать с семьей на чужбину, Остап собственноручно сжег родовой замок и прилегающие строения. Но уже его внук и последующие продолжатели рода служили российским императорам, отдавая предпочтение воинской службе. По прихоти судьбы и благодаря доброму отношению фельдмаршала Румянцева- Задунайского к своему боевому офицеру праправнук Остапа стал первым управляющим имением Качановка и построил на дарованном ему клочке земли в селе Власовка, бывшей собственности Ступачевских, большой дом. С тех пор прошло более ста лет, старшие сыновья наследовали этот дом и проживали там вместе с семьями, а к владельцам Качановки и к самому имению уже никакого отношения не имели. За это время добротный дом, сложенный из дубовых бревен и снаружи оштукатуренный, с двумя флигелями, мало чем отличающийся от домов помещиков средней руки, порядком обветшал.
У Анны была сестра Лиза, младше ее на шесть лет. Их отец, Дмитрий Петрович, служил в Борзне, главном городе уезда, где жил в казенной квартире и приезжал домой только в выходные и праздничные дни. Пользуясь этим и тем, что их маменька была постоянно чем-то занята, Анна почти каждый день приходила пешком в качановский парк, невзирая на то, что до него было более километра. Эти походы она совершала втайне от родных, о них знала только сестренка Лиза, так как Дмитрий Петрович, несмотря на добрососедские отношения с Василием Васильевичем Тарновским, считал, что у того собирается не совсем приличное для благонравной и воспитанной девушки общество. Мечтой Дмитрия Петровича было выдать Анну замуж за богача. Но где в глухой провинции такого сыскать?
Поняв, что большего успеха в музыке не добиться и что оставшиеся не у дел кавалеры заметно заскучали, Анна закрыла крышку рояля:
— На сегодня хватит. Платоша, не мучьте себя! У вас чудесно получилось, и вы непременно как-нибудь вспомните и сыграете эту мелодию.
— Вы не боитесь, Анна,? — ехидно скривил губы Артем,? — что Платоша и в самом деле сочинил магическую любовную песнь? Задурманит вам голову, вы влюбитесь в него, и что на это скажет ваш папенька? Это же нонсенс!
— По-вашему, Валерия полюбила Муция, сама не ведая того? Колдовская «Песнь» ее приворожила? — воскликнула Анна.? — Разве это возможно — любить не по своей воле?
— Это невозможно! — быстро ответил Арсений.? — Когда любишь, то ощущаешь это всем своим естеством! Знаешь, кого и за что любишь!
— И почему! — едко добавил Артем.
— Разве можно полюбить за что-то определенное? — поразился Платон.
— Ямочки на щечках, изгиб стана, блеск глаз и трепет лани,? — иронизируя, подхватил Артем.
— За что вы могли бы полюбить меня? — Анна лукаво улыбнулась, глядя на Арсения.
Тот вспыхнул, опустил взгляд и вдруг набрался смелости, посмотрел девушке в глаза и произнес:
— Кто вам сказал, что я вас не люблю?
На этот раз смутилась Анна, но быстро взяла себя в руки и сказала:
— Арсений, мы не услышали вашего мнения относительно повести!
Анна смотрела в упор на Арсения, тот не выдержал, отвел глаза.
— Повесть весьма проникновенная, о любви и дружбе. О том, что любовь сильнее всего на свете — даже смерти!
— Как бы вы продолжили повесть?
— Затрудняюсь сразу ответить. В самом деле, живой мертвец…
