Ну, хоть так… Щелчок по носу рыцари получили, конечно, ощутимый. Однако Раковор-то оставался у них. От крепости всего ничего до Нарвы реки, до земель новгородских.
– Раковор богат. Припасов много, – тихо промолвил князь Юрий.
Дмитрий с досадою покусал ус:
– Вот то-то и оно…
Простояв на месте битвы три дня и похоронив всех погибших, русские рати тронулись в обратный путь. Все. Кроме Довмонта с дружиной и некоторых, примкнувших к нему бояр.
Инициатором похода по северным эстонским землям неожиданно для князя стал боярин Гюрята Собакин. Ну, не давали Гюряте Степанычу покоя богатства датских рыцарей. Откуда у рыцарей богатства? Ясно, с крестьян, да еще – с торговли. Оброки, пошлины и все такое прочее.
– Мы, князь, села да хутора их пожжем, малые городки пограбим, – чмокая толстыми губами, пояснил свою мысль боярин. – Какой-никакой, а урон нанесем. Тем битву и закончим. А трусы эти немецкие, шпыни ненадобные, пущай себе сидят в своем замке.
Интерес Собакина был, что называется, на виду. И пограбить, и… земли-то его, вотчины, здесь, рядом, по северному берегу Чудского озера.
Боярина охотно поддержали. Действительно, какая-то незаконченная вышла битва. Бились-бились, и на тебе! Ушли рыцари, в Раковоре заперлись. Ну, сидите, сидите… а мы пока земли ваши разорим! Посмотрим, сколько у вас потом богатства будет.
Довмонт решительно поддержал Гюряту. Князь вовсе не собирался возвращаться домой, не выяснив судьбы сгинувшего Любарта. Скорее всего, пленник – в Раковоре… Хотя рыцари ведь могли и не успеть прихватить с собою всех пленных. Может, боярина держат на каком-нибудь хуторе… Кто знает? Вполне…
Обойдя Раковор с востока, лихая псковская дружина уже через пару часов выбралась к побережью. Неширокая замерзшая речка впадала в залив, покрытый желтоватым льдом. Невдалеке от реки, на побережье залива, виднелись бревенчатые причалы-пирсы, около которых вмерзло в лед полдюжины торговых судов. Небольшие одномачтовые корабли с высоким надстройками – когги – все же были достаточно массивными для того, чтобы просто вытащить их на берег, как местные жители поступили с рыбацкими лодками.
Невдалеке от залива, вдоль реки рос небольшой лесочек, за которым укрылось селение. Невдалеке, ближе к реке, виднелась выстроенная на холме деревянная башня, защищавшая гавань. Башню окружал массивный частокол с мощными воротами, обитыми толстыми железными полосами.
– Эх, был бы таран, княже… – боярин Козьма Косорыл с досадою покусал губу и сплюнул.
– Можно его просто сжечь! – скосив глаза на молчавшего князя, Гинтарс осмелился подать голос.
– Можно и сжечь, – неожиданно нахмурился князь. – Дурацкое дело нехитрое. Только знать бы сперва – может, там Любарта держат?
Боярин негромко рассмеялся:
– Так узнаем! Выставим на дороге засаду. Пусть схватят кого-нибудь да приведут.
– Пожалуй, так и поступим, – согласился Довмонт.
Кивнув, князь осторожно опустил придерживаемые руками еловые ветки и зашагал к опушке, к коням. Нынче Довмонт лично возглавил разведку, хотелось самому глянуть, составить мнение – что тут да как.
С полдюжины разведчиков-соглядатаев сейчас пряталось в ельнике, невдалеке от бревенчатых укреплений замка. Вдоль реки, от Раковора к замку вела наезженная дорога. Не доходя до холма версты две, дорожка раздваивалась – одна повертка вела к замку, другая – к лесу, к расположенному невдалеке от моря селению. В перелеске тут и там попадались заснеженные пустоши – распаханные поля, луга, сенокосы. На пустошах виднелись стога, заботливо укрытые рогожками.
– Богатое селение, – хмыкнул Козьма. – Мыслю – будет, чем покормить лошадок.
– Покормим, – Довмонт покусал губу и задумался, поглаживая коня по холке.
Прежде чем нападать, нужно было перекрыть все пути-дорожки, чтоб местные жители не вызвали раньше времени помощь из Раковора.
– Да не сунутся они, – придерживая поводья, уверенно протянул боярин. – Не знают же – ушло наше воинство или нет.
– Верно, так, – князь отрывисто кивнул, соглашаясь. – Не знают. Но скоро узнают.
– Так, пока не узнали, надобно и напасть!
– Согласен. Что там с засадой? Поймали кого-нибудь? Привели?
– Пока еще нет, княже. Ждем.
Ждать, слава богу, пришлось недолго. Не прошло и получаса, как оставленные у дороги воины привели какого-то испуганного мальчишку, растрепанного белобрысого пацана лет десяти-двенадцати, одетого в овчинный полушубок и теплые сапоги.
– Нашли кого, – хмыкнул за спиной князя Гинтарс.
– С ним второй был, – ратник пригладил бороду и нахмурился. – Ушлый такой мужичонка. Нефеда едва не пришиб, да бежать бросился со всех ног. Пришлось на стрелу взять.
