– Королева Гвен, проснитесь, – Мор вновь прикасается к моему плечу.
Боже, это не сон. Что ей нужно в моем шатре? Не военный лагерь, а проходной двор! Где охрана? Почему ее не остановила моя защитная магия?
– Я хочу помочь, – произносит она. – Я целитель, а у вас много раненых.
Я не понимаю, что она делает в такую рань в нашем лагере. Приподнимаюсь на локтях, Ланс недовольно ворчит.
– Зачем ты здесь? – Я тихо произношу, чтобы не разбудить любимого. – Кто тебя подослал?
– Я хочу помочь, – лицо Мор покрывается красными пятнами. Я ловлю ее взгляд, устремленный на обнаженное тело моего мужчины.
Всматриваюсь в ее лицо. Читаю мысли. Она не врет. Не настолько она сильный маг, чтобы скрыть от меня мысли. А вот целительница хорошая. Вспоминаю крики боли наших раненых и нехотя соглашаюсь. Я не знаю ее мотивы. Но по какой-то причине ей лучше здесь, чем в крепости.
– Подожди меня у входа, я оденусь, – осторожно встаю с жесткой подстилки, на которой мы спали.
Только сейчас чувствую боль в ребрах. Это не перины в замке Ланса. Но я не жалуюсь, вспоминая каменный мешок темницы. Я вижу, что Мор не уходит. Ее взгляд направлен на мой шрам.
Не знаю, зачем я пытаюсь ей что-то объяснить:
– Мне было двенадцать. Белги напали на мой дом. Над сестрой надругались, а меня хотели убить за то, что сопротивлялась.
Она кивает, но не уходит, и я читаю жалость в ее глазах:
– Ты поэтому убила Ютэра? Он узнал, что у тебя не может быть детей?
Я уже скрыла уродливый шрам под рубашкой и торопливо натягиваю штаны.
– Я не убивала Ютэра, – недовольно морщусь, хочу закончить этот разговор.
Как ни странно, нахожу понимание в ее глазах, она кивает и выходит.
Бросаю ей вслед:
– С тобой случилось нечто подобное. Тебе было семнадцать. Брак со стариком стал спасением.
Вижу, как она замирает. Ее плечи напряжены, она сжимает руки в кулаки.
– Шестнадцать, – шепчет Мор и торопливо выходит.
Натягивая высокие сапоги из мягкой кожи, стараюсь думать о чем-то другом. Это ее тайны. Мне они ни к чему. Не знаю, когда я стала такой черствой. Когда я была ребенком, меня называли белой феей. Я не могла видеть страдания людей, помогала каждому больному. Лечить не умела, но старалась облегчить боль. У взрослых забирала душевные страдания, на детей навевала волшебные сны. А сейчас мне все равно. Моя сестра пережила свой ад, когда ей было пятнадцать. Я пережила свой в двенадцать и второй раз несколько дней назад. Переживет и она.
Покидаю шатер, мягко ступая, чтобы не разбудить моего зеленоглазого воина. Больше всего на свете я хотела бы оказаться с ним в крепости и не выходить из спальни несколько ночей. Вздыхаю и мечтаю о том, что, когда война закончится, мы так и сделаем.
Идем с рыжеволосой Мор мимо хаотично расположившихся обозов. Среди воинов находим раненых. Лекарей у нас мало для такой армии – всего трое да одна девчонка-знахарка. Мор сразу же определяет, у кого легкие ранения, а кому нужна немедленная помощь. Юная знахарка и один из лекарей уже помогают Мор. Она объясняет, что нужно делать. Смотрит на сумки и ящики с лекарствами в склянках. Открывает и нюхает каждую баночку, по запаху определяя состав настойки. Какие-то отставляет в сторону. Дав указания, она просит солдат помочь положить тяжело раненых рядом. Так ей будет легче лечить.
– Кто это? – слышу знакомый хриплый голос, дыхание возлюбленного щекочет затылок.
– Королева Мор, дочка Ютэра, – поясняю, оборачиваясь к Лансу.
Он уже в «панцире», за спиной виднеется рукоять меча. Взъерошенные волосы придают ему мальчишеский вид. Словно и нет никакой войны.
– Что она здесь забыла? – удивляется мой возлюбленный.
– Не знаю. Сказала, что пришла помочь. Говорит, что лечит людей, – пожимаю плечами.
– А что, в крепости у Артура нет больных? – выгибает бровь Ланс.
– Я не задаю таких вопросов. Я вижу, что у нее нет злого умысла. А сильная знахарка нам нужна, – глажу любимого по щеке, но он не отводит от Мор напряженного взгляда.
– Как она сюда прошла? – в его голосе сталь.
– Не знаю, – удивляюсь, почему я сама не задала ей этот вопрос.
Поворачиваюсь и хочу спросить у рыжеволосой, как ей удалось обойти нашу охрану. Но вижу, что она уже положила руки на раны воина и произносит заклинания. Белая дымка исходит из ее ладоней и, словно тягучий туман, проникает в рану – кровь пенится, кожа краснеет, и неровные края затягиваются в рубцы. Я зачарована этим волшебством. Решаю не отвлекать знахарку, спрошу ее чуть позже.
Мы с Лансом и сопровождающими нас воинами охраны следуем в шатер, где уже собрались Перси, Тристан и Борс. Прохожу по лагерю и замечаю, что все воины давно проснулись, чистят доспехи, готовят оружие к бою.
Мои рыцари-полководцы разложили на столе нехитрый завтрак: хлеб, вяленое мясо, воду. Все, что не портится в дальних походах. Жестом
