Я сама смущаюсь от собственных слов, а Тристан смеется.
– О чем ты мне не рассказал? Почему король Ирландии тебя ненавидит? – спрашиваю я у рыцаря, а тот уже перетаскивает мягкую перину в мою спаленку. За периной следуют подушки и покрывало. Я неотступно следую за ним в ожидании разъяснений.
Он присаживается на опустевшую постель, прикрытую лишь гобеленом, и вздыхает:
– Много лет Корнуэльс платил дань Ирландии. Именно поэтому король Марк попросил Ютэра о помощи. Чтобы избавиться от влияния короля Ирландии.
– Интересно, что же потребовал Ютэр в обмен на помощь? – спрашиваю я у рыцаря, осматривая сундуки в комнате.
– Марк должен был поставлять Ютэру тридцать юношей и девушек. Из года в год. Юношей принимали в армию Дал Риады, а девушек отдавали рыцарям, – отвечает Тристан.
Я в ужасе осознаю сказанное. Ютэр обращался с людьми, как с рабами. А потом вспоминаю, что самого Тристана отдали в армию Ютэра, лишив законного права на трон.
– Корнуэльс по праву рождения твой? – смотрю на рыцаря в ожидании признаний.
– Корнуэльс и маленькое королевство Пармения, которое по территории не больше, чем столица Дал Риады, – тепло улыбается рыцарь, вероятно, вспомнив родной край.
– Ты можешь вернуться в Пармению и стать королем? – удивляюсь я.
– Я и есть король Пармении. Но что мне там делать? Все, что я заработал у Ютэра, трачу на свое маленькое царство.
– Расскажи, – прошу его.
– Нечего рассказывать. Мой отец Лоонойс был королем Корнуэльса. Его жена и моя мать – леди Ривалена, скончалась во время родов. Через три года отец еще раз женился, но в браке прожил лишь год. Новая жена вошла в сговор с братом отца – Марком. Через год отец умер от странной болезни. А его вдова вышла замуж за Марка и передала ему корону и власть. Через какое-то время меня – пятилетнего наследника, отдали в войско Ютэру. Правда, супруга Марка недолго была королевой Корнуэльса. Через год умерла и она. А король Марк вот уже как двадцать два года счастливый вдовец и правитель.
– Но Пармению у тебя не отобрали? – интересуюсь я, устраиваясь в кресле на мягкой шкуре.
Тристан разливает вино по кубкам и рассматривает лакомства на блюде.
– Пармения принадлежала моей матери, – отвечает рыцарь, протягивая мне кубок с вином. – Дед давно умер, других родственников нет. Так что я единственный наследник. Правда, все мое наследство – это замок, который надо содержать. И маленькое войско. Страну не трогают лишь потому, что знают – я служу Дал Риаде.
– А что же произошло у вас с королем Ирландии? Чего вы не поделили? – хочу спросить: «Кого не поделили?», но надеюсь, что рыцарь мне сам расскажет.
– Пять лет назад король Ирландии напал на Корнуэльс… – начал рассказ Тристан, но я тут же перебила.
– И что же случилось? Ирландия проиграла сражение?
– Не так, как ты думаешь, – усмехается Тристан. – Войско возглавлял брат королевы – сэр Морольд. Он был настолько уверен в себе, что предложил поединок с рыцарем от Корнуэльса.
– А рыцарем от Корнуэльса был ты? – делаю еще один глоток – терпкий вкус напитка пробуждает аппетит. Но перед ужином я бы хотела дослушать историю.
– Да, мы сошлись на мечах и копьях. Но Морольд недооценил соперника и проиграл. Я убил его ударом в сердце. Он успел ранить меня копьем в бок, – молвит рыцарь.
– А что король говорил про яд? – задаю вопрос и замираю в ожидании. Люблю истории про яды и королей.
– Мечи и копья воины Ирландии смазывает ядом, который готовит королева Изота. Яд убивает медленно, месяц за месяцем ты угасаешь. И противоядие есть только у королевы.
– И как же ты его получил? Судя по всему – получил, коль до сих пор жив, – улыбаюсь рыцарю.
– Это долгая история, – отвечает Тристан.
– Мы никуда не торопимся. Я послушаю твой рассказ. Тем более, вино располагает к приятному разговору, – и я поднимаю кубок за его здоровье.
– Я не мог прийти ко двору короля Ирландии как рыцарь Дал Риады. Для них я враг, хоть и победил в честном бою. Мне пришлось предстать перед очами королевы в качестве странствующего менестреля. Я спел ей песни и рассказал печальную историю о том, как спас прекрасную деву от рук воина ее королевства, но тот успел меня ранить…
– Добрая королева растрогалась и вылечила тебя. А может, и не только растрогалась? – едва сдерживаю улыбку.
– Нет, ничего не было, – злится рыцарь. – Она действительно была добра ко мне…
Но рыцарю не суждено продолжить рассказ. Мы слышим шаги возле двери, и я тут же бегу в комнатушку для слуг, поспешно отставив кубок. Думаю,
