мои губы в собственническом поцелуе, требуя ответной ласки взамен. И я откликаюсь. Провожу языком по его губам, мелкими поцелуями покрываю твердый подбородок. Его рука сжимает мою грудь, и я выгибаюсь навстречу своему желанию. Мой мужчина становится требовательным в своей ласке – словно пытается утолить жажду, но никак не может. Наши языки переплетаются в чувственном танце. Возлюбленный отстраняется и покрывает мою шею влажными поцелуями, спускаясь к груди и прикусывая кожу. А я шепчу:
– Мой Ланс.
Он вдруг резко отталкивает меня, я открываю глаза и вижу искаженное от гнева лицо. Как я могла так ошибиться? Как могла принять врага за любимого? Слишком темно, и я не могу прочитать его взгляд. Но ощущаю ненависть. Такой может ударить. Неожиданно Артур касается моего лба губами и произносит:
– Однажды ты забудешь всех других мужчин. И я заставлю тебя выкрикивать мое имя, как молитву.
Мое напряжение столь велико, что я не замечаю, как он покидает шатер. Мне не нужна его страсть. Нежность – тем более. Я привыкла ненавидеть. Так легче жить.
Глава 18
На рассвете сэр Мордред входит в мой шатер. Я не сплю. Так и не смогла сомкнуть глаз после ухода Артура.
– Леди Гвен, это вам, – он протягивает мне кружку с водой и хлеб.
Благодарно улыбаюсь.
Он присаживается на топчан рядом со мной, я отламываю кусок хлеба и передаю рыцарю. Полог шатра откинут, и мы видим, как на фиолетовом небе бледнеют звезды, и исчезает луна. В предрассветные минуты мы делим пищу и воду.
– Артур победит, – нарушает тишину Мордред.
– Да, но сперва в поединке должен победить Ивейн, – я поворачиваю лицо к рыцарю.
– Мне не ясен его поступок, – удивляется рыцарь. – Чувства – не лучший советчик. А здесь явно замешана братская вражда.
Хоть мы и ровесники, он словно малый ребенок.
– Женщина здесь замешана, – я поднимаюсь, ставлю кружку на стол и надеваю «панцирь».
Слышу удивление в его голосе:
– Какая женщина?
– Та, ради которой затевалась война, – я усмехаюсь. – Мужчинам нужны земли и женщины.
– Но почему… – рыцарь не успевает задать вопрос.
Замечаю на пороге Артура. Он смотрит на Мордреда, взгляд полководца темнеет.
– Вижу, ты времени зря не теряешь, – различаю злость в его голосе. – Нам пора, ты сможешь закончить свои утехи позже.
Различаю непонимание в глазах Мордреда и пожимаю плечами. Я беру шлем и прохожу мимо Артура, задевая его плечом:
– Я готова. А свои утехи продолжу, когда вернется мой Ланс.
В каждой битве один и тот же ритуал. Перед началом сражения в центре поля я встречаюсь с противником. Последние слова и обмен взглядами. По правую руку от меня – Ивейн, по левую – Артур. Мордред едет чуть позади. Со стороны противника на поле выезжает такой же отряд. В центре возвышается король Эдвард. Рядом с ним замечаю убеленного сединами сухопарого мужчину. Он неуверенно держится в седле. Чувствую усталость, раздражение, злость. Чуть позади Эдварда на коне восседает рыцарь. Мне жаль животное – конь прогибается под тяжестью воина в тяжелой кольчуге.
– Сэр Грей выступит в битве рыцарей, – король Эдвард решил обойтись без вступлений.
Ну что же, мне его приветствия ни к чему. Я бы предпочла проститься с ним поскорее.
На лице Ивейна – растерянность. Он явно ожидал, что с ним сразится брат.
– Эта битва между тобой и мной, – произносит сквозь зубы Ив.
– Да кто ты такой, щенок, – негодует король Эдвард. – Ты – один из рыцарей Дал Риады. А я – король. Я не буду драться с тобой ради безумной женщины. Это она должна умолять меня, чтобы я взял ее в жены.
– Тогда зачем ты здесь? – я смотрю в холодные глаза короля и пытаюсь прочитать его мысли.
