А мне начальник политодела строго так в ответ:
– Я им посмеюсь! Иди и читай речь. У тебя хорошо получается…
В общем, пришлось опять говорить об очередном «верном продолжателе дела Ленина» и т. д. Кстати, эту самую траурную «прошлогоднюю подшивку» я сохранил. К счастью, не пригодилась больше…
Праймериз по-флотски,
Мое первое в жизни участие в серьезных выборах (конечно, всего лишь в качестве избирателя) я не забуду никогда. Весной 1979 года наш доблестный сторожевой корабль «Туман» был на боевой службе. Особенно боевой эту службу назвать трудно, потому что мы умудрились повредить винты в Балтийском море (там тогда была сложная ледовая обстановка), так что большую часть времени наш корвет стоял у стенки в польском порту Свиноустьце. Но 3 марта мы вернулись на базу, в Лиепаю.
Потому что 4 марта проходили всенародные выборы в Верховный Совет СССР. И все, как известно, должны были голосовать. Так что море на замок, а народ – на избирательные участки. Но выборы, естественно, в воскресенье, а мы вернулись на базу в субботу. Так что действовали по не один раз обкатанной схеме. Сначала ресторан «Юра» (там как раз начинала карьеру Лайма Вайкуле), а потом, естественно, кому как повезет. Но в Лиепае, которая, как мы тогда говорили, «спит под одним одеялом», везло всем. В общем, если без деталей, утром идти на корабль, а куда идти, да и вообще где я, понять не могу. Стою на дороге, состояние более чем тяжкое, пошатываюсь, а тут милицейский «воронок» едет. Ну, думаю, все – гауптвахта обеспечена.
Оказывается, нет! Сержант вежливо спросил, где я служу, после чего меня доставили на корабль. И только потом я узнал, что в день выборов даже на губе объявляется амнистия. Чтобы все могли дружно и единодушно проголосовать за нерушимый блок коммунистов и беспартийных. Я, правда, так и не проголосовал. Замполит «Тумана» Анатолий Данилович Тарасов (святой человек!) ранним утром зашел в нашу каюту, поглядел на мое бесчувственное тело и сказал: «Все понятно, давай свое удостоверение личности, я сам вместо тебя проголосую». Впрочем, отоспаться мне все равно не дали. Через пару часов меня поднял с койки старпом. Оказалось, что в связи с выборами проводятся соревнования по плаванию. И я должен возглавить корабельную команду пловцов. Как я не утонул во время заплыва – отдельная история. Но честь корабля – это святое.
Кстати, выборы на флоте – это что-то вроде социалистического соревнования. Чей экипаж первым проголосует, тот и герой в глазах начальства. В этот день у нас демократия: то есть подъема нет, физзарядки тоже, можно спать сколько угодно (ну, в смысле, до начала приборки – ее никто не отменял, конечно же), все встают вовремя – и бодрым шагом на избирательный участок. Между прочим, не строем (потому что демократия), а вольным шагом, можно сказать, толпой. Помнится такой диалог с командиром отделения акустиков старшиной 2-й статьи Володей Конышевым.
– Товарищ капитан-лейтенант, так сегодня же демократия, ничего, если я попозже проголосую?
– Да нет проблем, демократия на флоте – это святое. Ты имеешь право поспать подольше, а я имею право не отпускать тебя сегодня в увольнение. Потому что демократия!
Конышев взлетел с койки и понесся на выборы.
На флоте, как в Греции, есть все. Даже предварительное голосование. Естественно, в партийных структурах. А так как партийная структура в те годы была одна, то есть Коммунистическая партия Советского Союза, то и праймериз касались только ее. Речь идет об избрании секретарей партийных организаций. Ну, понятно, если речь идет об освобожденной должности, то тут об особой внутрипартийной дискуссии и конкуренции говорить смешно. А вот если разговор о кресле секретаря парторганизации корабля или какой-нибудь береговой базы – тут возникают проблемы. Нет, все как один пламенные коммунисты, у всех партбилеты, но возглавлять процесс никому не хочется.
Потому что кроме основных должностных обязанностей еще общественные появляются. Одни только протоколы заседаний партийных собраний (а есть еще и заседания партийного бюро) чего стоят. Это же вечный бумаговорот. Партсобрание как минимум раз в месяц, партбюро – два раза в месяц. А если еще кто-то из боевых товарищей залетел! Благо, что поводов хватало. Кого-то надо вызывать на партсобрание за пьянство, кого-то – за нарушение воинской дисциплины, не исключены супружеская измена, отказ техники или оружия, наконец, срыв сроков выполнения курсовых задач… Да, господи, это список был бесконечен. Потому что офицера, как писал Александр Покровский – можно! Можно и нужно гнобить за все. А главное – за подчиненных. Не воспитывает, не прививает личному составу любовь к Родине в суровых условиях флотской службы, не учит правильно ходить строем…
Меня, помнится, избрали секретарем парторганизации, когда я был в трехмесячной командировке. То-то было счастье, когда я получил в Киеве (учился там на курсах переподготовки) письмо от замполита нашего рижского дивизиона учебных кораблей капитана 1 ранга Закревского. «Ситуация в дивизионе, – отписал мне старший товарищ, – неплохая. Но нужно подтянуть партийную дисциплину. Поэтому коммунисты дивизиона единогласно (кто бы, блин, сомневался! – А.Р.) избрали вас секретарем нашей партийной организации». Больше всего меня порадовала подпись: «С коммунистическим приветом, Закревский».
А главное, все же демократично, как и положено. Как в старом анекдоте про то, как заставить кота есть горчицу. Собрались в кабаке консерватор, демократ и коммунист. Начали спорить, у кого лучше идеология. Ну, спорить можно долго, а толку…
Решили на практике выяснить, кто своей идеологией заставит кошку съесть горчицу. Консерватор хватает кошку, заталкивает ей в пасть ложку горчицы, а та не жрет, упирается. Демократ берет два кусочка колбасы, в середину горчицы добавил, бросает кошке. А та не лопает. Коммунист поймал кошку и
