Так, отношения неравенства позволены при так называемой «позитивной дискриминации», когда лицам, не имеющим возможности наравне с другими пользоваться предоставленными государством благами, устанавливается более льготный режим их осуществления. Это касается прав инвалидов, представителей коренных малочисленных народов и т. п.
Пунктом 2 ст. 29 Конституции РФ не допускается пропаганда или агитация, возбуждающая социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, а также запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. Это одна из важнейших гарантий прав и свобод гражданина со стороны государства. В соответствии с ч. 5 ст. 13 Конституции РФ на территории России запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни. Такое же положение содержится в ст. 16 Федерального закона от 19.05.1995 № 82-ФЗ (ред. от 28.12.2013) «Об общественных объединениях»[448].
Развивая конституционные положения, Уголовный кодекс РФ устанавливает меры уголовной ответственности за «нарушение равноправия граждан» (ст. 136), которое включает в себя нарушение равноправия граждан в зависимости от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, причинившее вред правам и законным интересам граждан. Кроме того, ст. 282 Уголовного кодекса РФ запрещает возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды. Данная статья содержит следующий состав преступлений: действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды; унижение национального достоинства; пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности. В таких формулировках, по мнению экспертов, имеется ряд недочетов: определенный состав преступления не охватывает всех видов нарушений равноправия, объединены составы преступлений, отличающиеся по степени общественной опасности, имеется проблема трактовки понятий «вражда», «унижение достоинства», «пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности»[449].
Федеральный закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ (ред. от 02.07.2013) «О противодействии экстремистской деятельности» впервые дал юридическое определение экстремизма. Он характеризует экстремизм как, в том числе, «пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности» (ст. 1) [450]. Данным Законом установлена ответственность не только физических, но и юридических лиц за экстремистскую деятельность вплоть до ликвидации организаций в судебном порядке.
Если после письменного предупреждения о недопустимости деятельности, носящей признаки экстремизма, соответствующей организацией или хотя бы одним ее структурным подразделением не устранены нарушения, послужившие основанием для вынесения предупреждения, либо в течение 12 месяцев со дня вынесения предупреждения выявлены новые факты, свидетельствующие о наличии признаков экстремизма в их деятельности, организация, являющаяся юридическим лицом, решением суда ликвидируется, а деятельность организации, не являющейся юридическим лицом, подлежит запрету в соответствии с ч. 4 ст. 7 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности».
В данной связи следует отметить, что в российском законодательстве практически отсутствует институт запрета объединения. Отдельные нормативно- правовые акты предусматривают возможность запрещения объединения, но делают это нелогично и очень расплывчато. Так, например, Федеральный закон от 26.09.1997 № 125-ФЗ (ред. от 02.07.2013) «О свободе совести и религиозных объединениях» предусматривает возможность наложения запрета на деятельность религиозной организации или религиозной группы в судебном порядке (п. 2 ст. 14)[451]. При этом в нем не содержится положений, устанавливающих специфические последствия применения к религиозным объединениям института запрета, и, следовательно, фактически не проводится различий между запретом на деятельность религиозного объединения и его ликвидацией. Запрет в этой ситуации может рассматриваться лишь как аналог института ликвидации применительно к такому виду религиозных объединений, как религиозные группы, которые не имеют статуса юридического лица. К этому выводу можно прийти на основе анализа положения п. 6 ст. 14 Закона о свободе совести, предусматривающего, что «основания и порядок ликвидации религиозной организации по решению суда применяются также в отношении запрета деятельности религиозной группы». Аналогичным образом используется институт запрета и в Федеральном законе «Об общественных объединениях». Как установлено в ч. 4 ст. 44 Федерального закона «Об общественных объединениях», ликвидация общественного объединения по решению суда означает запрет на его деятельность независимо от факта его государственной регистрации. По мнению ряда авторов, и в том и в другом случае законодатель использует конституционно- правовой институт запрета для того, чтобы ввести некий аналог института ликвидации для тех общественных и религиозных объединений, которые не имеют статуса юридического лица[452].
К сожалению, норма о запрете деятельности общественных и религиозных объединений, виновных в дискриминации, практически не применяется на практике.
В случае дискриминации права граждан могут быть защищены также в процессе гражданского судопроизводства (ст. 11 Гражданского кодекса РФ) путем признания права, восстановления нарушенного права, признания акта, изданного органом государственной власти или местного самоуправления, противоречащим закону. Гражданское законодательство защищает нематериальные блага, в частности, честь и достоинство личности, право на свободу передвижения, неприкосновенность личности (ст. 150 ГК РФ). Еще одна возможность защитить себя от дискриминации – применить Закон РФ «Об
