— Про повторяемость записей в долговременной памяти?, — переспросил Лукошкин. После столь обширной лекции, он смог придать своей гипотезе почти научное звучание.
— В той ее части, которая человеком не используется, — напомнила Лена. — С помощью электродов я возбуждаю "забарьерные" участки коры головного мозга. И человеку в сон "проникают" образы, что хранятся глубоко-глубоко, а я фиксирую их с помощью энцефалограммы. Потом вступает в игру программа поиска одинаковых участков и подбор изображений. Пока я "читала" короткие временные промежутки, внесенные в долговременную память. Но теперь собираюсь посмотреть более длительные участки: что мозг записывал в течение месяцев или даже года.
— И чей же мозг на кону?, — попробовал пошутить Егор. — Кто счастливец?
— Мой, конечно, — устало констатировала Лена, ее ждала еще одна рабочая ночь, поэтому не до веселья. — Каревских энцефалограмм в компьютере больше всего.
Лукошкин вышел на улицу и с удовольствием вдохнул летний воздух. Немного пыльный, как принято в Москве, но заметно к ночи посвежевший. Захлопнув блокнот, щелкнув резинкой по обложке, Егор, мысленно ухмыляясь, пожелал Андрею "сладких снов с пробуждениями" и отправился ловить попутную машину.
Глава 6.
ЗАВТРАК грозил превратиться в очередную баталию.
Вокруг стола на тесной кухне собрались в полном составе обитатели квартиры Лукошкиных. Антон и Зойка, традиционно коротающие каникулы в городе, Лиля, которая переводит рукописи за компьютером дома и в издательство наведывается от случая к случаю, и сам Егор, по глупости мечтавший в одиночестве насладиться утренней порцией кофе. На этот раз на повестке дня стояла проблема музыки. Антон, перепробовав множество увлечений от скейтборда до роликовых коньков, решил научиться чему-то более интеллектуальному и заставил родителей купить гитару. Причем, не обычную тихую шестиструнку, а громыхающий "электроприбор" (
— Но он там кур распугает,— попытался пошутить Егор, нарезая сыр для бутерброда. Наивный — он еще надеялся на спокойный завтрак в кругу семьи. — Птички нестись перестанут.
— А иначе, — нахохлилась Зойка, — я перестану…
— Нестись?, — заржал прислонившийся к холодильнику подросток.
И тут же схлопотал подзатыльник от матери.
— Нормально слышать, — огрызнулась Зойка. — Грохочущая музыка убивает слух.
— Невозможно убить то, — не отступал Антон, — чего от рождения лишен. Ты ведь не способна мелодию повторить. Если петь берешься, тараканы в испуге разбегаются.
Просвистел еще один подзатыльник.
— От меня разбегаются, — не осталась в долгу Зойка, — а от тебя дохнут.
— Лучше уж пусть дохнут. Правда, мам?, — и школьник ловко нагнул голову, поднырнув под рукой Лили, чтобы она не отвесила ему третий подзатыльник.
— Егор!, — взмолилась жена.
Лукошкин понял, что пора спасать остатки аппетита.
— Мне нужно работать, — сурово сказал муж, хватая одной рукой кружку с кофе, другой — тарелку с бутербродами.
Такой аргумент действовал безотказно. Троица моментально забыла о присутствии хозяина квартиры и замкнулась друг на друге. А Лукошкин побрел по коридору в гостиную — в периоды Зойкиного брачного межсезонья Егор вместе со столом, компьютером и удобным креслом на колесиках переезжал в большую комнату (
