вершине из рядовых душегубов и ворья. Они промышляют не сколько лихостью, сколько умом, причем умом, натренированным в условиях жизни, когда тебе сегодня улыбаются, а завтра загонят нож под лопатку. Так что с кем-кем, а уж с Вольдемортом им точно не по пути, и они это превосходно знают.
— Что-то вы, мистер Норт, больно сведущи в предмете, — отметила Гермиона. — Интересно, откуда?
— А ты внимательная, — одобряюще произнес Эдвард. — Но не волнуйся, я не грабил банков и белье с веревок тоже не воровал. Просто за время, проведенное в Ордене Феникса, я достаточно пообщался с этим контингентом. В тех местах, где мы бывали, часто можно встретить людей двух категорий — либо археологов, но их было меньшинство, либо «вольных археологов», любящих себя именовать «охотниками за сокровищами». И большинство из них, что бы там не писали книжки, как раз и есть те самые джентльмены удачи. Приходилось как-то находить с ними общий язык, а иногда и влезать в их шкуру. Так что я знаю, о чем говорю.
— Но как ты собираешься выйти на них? — снова спросил Джордж, обращаясь к Гарри. — Думаю, вряд ли у тамошних воротил есть офис с табличкой «Глава убийц и воров всея Англии».
— А вот с этим мне поможет один наш с вами общий знакомец, — в ответ улыбнулся Гарри. — Думаю, уж вы-то знаете, о ком речь.
Глава 17. Будни Лютного переулка
Лютный переулок был довольно своеобразным местом.
Почему-то любой человеческий социум, где бы и в какие времена он не возникал, всегда порождал определенное место, участок или район, где, несмотря на все усилия властей, писаные законы этого социума работали лишь отчасти или же не работали вообще. Любое человеческое поселение, достигнув определенных размеров, всегда обзаводилось подобным «местом полусвета», где при наличии денежных знаков можно было получить все, что душе угодно — оружие, наркотики, любую нелегальщину и плотские удовольствия в широчайшем ассортименте. Хотя нож в спину или удар тупым тяжелым предметом по голове с последующим изъятием наличности тоже нисколько не исключались.
Таким местом в магическом мире Англии и был Лютный переулок, вход в который напоминал темную щель между домами в нарядном и благопристойном Косом переулке. Как и любое злачное место, он был грязен и полон разнообразных темных личностей. В любое время года и дня на нем царил сумрачный вечер, как будто наплевательское отношение его обитателей к закону распространялось и на законы природы. Погруженная в полутень длинная, узкая, хаотично петляющая улица, разветвляющаяся настоящим лабиринтом переходов и проулков, утыканная лавочками и магазинами с запыленными витринами лишь на первый взгляд казалась сонной и вялой. Ее истинная, скрытая жизнь бурлила, не затихая ни на минуту. Владелец увесистого кошелька мог купить здесь любое из официально запрещенных алхимических средств или снадобий, большинство из известных черномагических артефактов или книг, приобрести незарегистрированную волшебную палочку и другой контрабандный товар. Для желающих с тугим карманом были широко открыты двери разнообразных притонов и увеселительных заведений на любой вкус.
Но вся эта деятельность тоже была лишь одним из верхних слоев теневой жизни Лютного переулка, которая в этом отношении сильно напоминала иерархию моря — чем глубже вниз, тем крупнее и беспощаднее хищники. К самому дну стекались денежные потоки со всего английского черного рынка, а там, как пауки в центре паутины, сидели воротилы теневого мира, имевшие процент практически с каждой мало-мальски стоящей нелегальной сделки. Но каждому, начиная от королей преступного мира и заканчивая последним профессиональным попрошайкой, в этой системе была отведена своя роль и место. Ибо это была именно система, живой организм, гибкий и самоорганизующийся, в том числе потому, что он не был скован гуманизмом, а главенствующим законом признавал право сильного.
Случавшиеся по этому вертепу нечастые рейды авроров либо вообще не приносили результатов, либо приносили, но такие скудные, что даже аврорам-стажерам становилось ясно, что все обнаруженное и конфискованное — лишь для отвода глаз. Если же Аврорату и удавалось провернуть крупное дело с поимкой действительно серьезных лиц, то знающие люди и в этом случае не спешили радоваться торжеству закона, понимая, что громкий арест — это, скорее, результат внутренних конфликтов преступного мира, чем ювелирной работы авроров. Министерство же, довольное временной победой, на время успокаивалось, а преступная гидра отращивала новую голову взамен срубленной, и все продолжалось по-старому. Что, впрочем, было неудивительно, ведь еще ни одному государству не удавалось полностью искоренить преступность, к каким бы жестким методам оно не прибегало.
Наземникус Флетчер уже который день пребывал в преотвратнейшем настроении. Эта разгоравшаяся война ломала к чертям весь его нехитрый бизнес по перепродаже краденого и поставкам мелкой контрабанды. Накладки и неудачи, конечно, случались, на то это и бизнес, но в такой переплет он не попадал уже давно. Сейчас он петлял по кривым проходам Лютного переулка, надвинув шляпу на глаза и подняв воротник своей латаной куртки с лоснящимися, вытертыми рукавами, временами тщательно оглядываясь по сторонам. Опасался он вовсе не авроров — последнее время все их силы были брошены на другие цели, и в Лютном переулке уже давненько не слышали резких выкриков: «Аврорат Министерства Магии! Всем оставаться на местах!» Но если бы сейчас Наземникуса спросили, с кем он предпочел встретиться — с неулыбчивыми оперативниками Аврората или с теми, кто, весьма вероятно, его
