неограниченное пользование. Намек ясен?
И он направил острие Тэцу на ближайшего нинтшаа.
Тем не пришлось повторять дважды — не тратя времени на разговоры, пятерка лонохарцев как по команде окружили Поттера со всех сторон, оставив дистанцию в пять-шесть метров. На Реддля, застывшего у стены, внимания уже никто не обращал.
А Гарри Поттер, опустив меч и зажатые в левой руке пустые ножны, спокойно стоял в середине круга врагов. И скупо улыбался, словно сдерживая переполнявшую его радость.
Первого удара не заметил никто — блеснул тусклый зайчик на лезвии меча, фигура Поттера словно на мгновение размазалась в серый поток, и голова нинтшаа, стоявшего почти за его спиной, и, вероятно, меньше всего ждавшего нападения, кувыркаясь, слетела с плеч, ударилась об камень и покатилась, как детский мяч.
У обезглавленного трупа из пальцев со звоном выпало оружие, подогнулись колени, а когда он рухнул на пол, из рассеченной шеи вырвался булькающий звук, и широким потоком плеснула темная кровь.
— Если бы вы только знали… — негромко проговорил Гарри, обращаясь то ли к нинтшаа, то ли к своим тремстам призракам, заключенным в мече, — Если бы вы только знали, как порой это утомляет — все время сдерживаться…
И они, четверо оставшихся в живых нинтшаа и Поттер, кинулись друг на друга.
Через несколько секунд Вольдеморт, из участника событий превратившийся в зрителя, заморгал и с трудом подавил совершенно детское желание протереть глаза.
Нинтшаа, лучшие спецы тайной войны в Лоно Хара, непревзойденные шпионы, убийцы и искусные фехтовальщики, сражались не с человеком, а с какой-то ожившей тенью, которая и не думала им уступать.
Реддль тряхнул головой, не в силах поверить, что зрение его не подводит. Поттер, казалось, то растворялся, то вновь обретал плоть — его поглощала едва заметная в сумраке подземелья густеющая черная дымка, гриффиндорец перемещался и орудовал мечом с немыслимой скоростью. Его длинный клинок будто превратился в матово блестящий туман, сферу тусклых отблесков, словно воздух резал не один, а целая дюжина мечей.
Клубок вихрей, стремительно перемещающийся по Тайной Комнате, и рассыпающий по ней пронзительный звон стали, распался, и из него, повиснув на троне Вольдеморта, вывалился еще один обезглавленный нинтшаа. Противники разорвали дистанцию и остановились, не сводя глаз друг с друга.
Поттер довольно ухмылялся. Хотя на его правой щеке уже сочился кровью длинный порез, одежда могла похвастаться десятком прорех и разрезов, а на левом плече медленно расплывалось темное пятно, было видно, что он почти наслаждается происходящим. А, вглядевшись в его глаза за очками, Вольдеморт невольно отстранился.
Там снова, как и прежде, плескалась жадная, алчная чернота. Только на этот раз она почти вытеснила природный зеленый цвет.
— Пора заканчивать, — выдохнул Поттер, перехватив поудобнее Тэцу, по лезвию которого стекали густые тёмные капли. — Вы славно бились, и я знаю, что такое приказ и долг, но вы стоите у меня на пути и ни за что не отступите и не сдадитесь. Так что выбора нет.
И, словно соглашаясь с ним, трое нинтшаа, вскинув мечи, снова атаковали его.
Опытный боец-одиночка, как ни странно, только выигрывает, если на него нападает группа таких же бойцов-одиночек. Они не умеют биться в команде, большей частью мешают друг другу и позволяют обороняющемуся пользоваться множеством уловок, наподобие обманной атаки одного и реального удара по другому. Но вот если нападающие имеют опыт схватки группой, приучены чувствовать и понимать движения своих товарищей, тогда ситуация складывается совсем иная.
Будь на месте Гарри даже не самый последний лонохарский мечник, он не продержался бы долго против трех воинов тени. А против пятерых — и подавно. Но с Поттером все вышло не так. Сплавленное воедино фехтовальное мастерство десятков мастеров, помноженное на могучую подпитку нашедшим приют мраком, явилось достойным ответом и искусству противника, и его численному преимуществу.
Трое опытных нинтшаа нападали со всех сторон, из всех плоскостей, из подкатов и из прыжков. Но везде вороненая сталь их мечей сталкивалась с зеркально-полированной, а скрытые в глубине надвинутого капюшона глаза, натыкались на два озера живой тьмы, глядящих на них без капли страха, лишь с жестоким интересом.
Нинтшаа к подобному не привыкли, и это тоже стало одной из соломинок, что, как в известной поговорке, переломили спину верблюду.
Двое воинов погибли почти одновременно, как и их предшественники, лишившись голов — несмотря на слегка «отпущенные» вожжи своей темной половины, Гарри дрался без ненужной жестокости, стараясь убивать сразу, без мучений.
Но последний держался стойко и успел наставить Поттеру болезненных отметин по всему телу, прежде чем Гарри, разозлившись и еще глубже нырнув во мрак, черпнул со дна темной, тягучей силы и просто исполосовал своего противника, молниеносными росчерками клинка пройдясь снизу вверх и нанеся нинтшаа множество глубоких секущих ударов от головы до пояса. Тот выронил иззубренное в схватке оружие, а вслед за ним опали и рассеченные одежды, и Поттер смог увидеть, что же именно представляют собой грозные посланцы Лоно Хара.
Видимо, их дальними предками были лемуры или какие-то другие ночные существа, оставившие им в наследство чрезвычайно гибкие, мускулистые тела, бледную, безволосую кожу и огромные, в треть лица, выпуклые глаза ночного жителя, которые сейчас стремительно мутнели.
