— Нет, маман, я передумал тут старость встречать.
— В этих кварталах живут не очень обеспеченные люди.
Улицы были пешеходными, и наши такси едва протискивались сквозь пёструю людскую толпу, пока не подъехали к дому на окраине. Оставшись на улице, мы обвесились рюкзаками и пошли следом за Чайкой в дом. Янка нервничала.
— Аль, мне кажется, или эта хижина рухнет прямо на нас?
Алёна улыбнулась.
— Не верь глазам своим, верь координатору. Вряд ли он решил умертвить нас столь жестоким способом.
Мы прошли ряд ступенек и едва втиснулись в узкий дверной проём. Седой марокканец, видимо, хозяин всей этой роскоши, кивнул.
— Знакомьтесь, Абиб, мой старинный друг.
Старик улыбнулся, но взгляд пронзительных карих глаз остался настороженным.
— А домик внутри гораздо симпатичнее, чем снаружи. ? Неунывающий Женька, тянувший на себе большую часть поклажи, весело подмигнул.
Мы поднялись на второй этаж. Единственная, довольно большая комната и душ за занавеской. Ромка покрутил краны.
— Девушки, вода есть. Уже хорошо. Правда, только холодная.
— А тебе все удобства подавай, малыш? ? Янка скинула рюкзак. ? А ну, парни, выметайтесь вон. Дайте девочкам помыться.
Посокрушавшись над наглостью слабого пола, парни удалились. А мы, повизгивая и охая, поочерёдно встали-таки под ледяную струю. Положительным моментом стало уже то, что усталость, как рукой сняло.
— Первое испытание прошли достойно. ? Алька широко улыбнулась. ? Теперь остаётся ждать.
— А чего ждать?
— Команды. Запомните, подруги. Всем нам предстоит чётко выполнять все приказы координатора. Никаких вопросов и никакой самодеятельности. Даже если что-то кажется неправильным, вы должны помнить, куратор прав уже потому, что он куратор. Любая самодеятельность может поставить под угрозу существование нашей группы вообще.
Янка достала пилочку для ногтей и принялась за маникюр.
— Чайка поедет с нами в Уджду?
— Нет. Он останется тут, на базе.
Я спустилась на первый этаж. Дмитрия Викторовича нигде не было видно, зато наши парни втаскивали в дом огромные ящики.
— Батя был прав. Физическая подготовка иногда может пригодиться.
Абиб указал рукой на комнату за ковром.
— Там ставить.
Микроскопическое помещение кроме стола, стула и покосившегося шкафа ничего не имело. Алёна отодвинула меня и протиснулась внутрь.
— Иди наверх, полежи немного. А мы пока оборудование подключим, кстати, там тебя ждёт твой собственный ящик. Разбери.
Я была заинтригована. Что Чайка приобрёл для меня? Нет, ошибки быть не могло. Десять килограмм лекарств и медикаментов. Всё, от антибиотиков последнего поколения до химических антидотов. Даже набор полевого хирурга. Боже! Неужели Дмитрий Викторович посчитал, что я, участковый терапевт, смогу кого-то прооперировать, да ещё и в полевых, точнее, в пустынных условиях? Тем не менее, я разгребла содержимое по кучкам в надежде на то, что смогу как-то разместить это в транспорте, а не тащить тяжеленную аптечку на своих хрупких плечах. В свою сумку запаковала шприцы, ампулы с обезболивающим, бинты, спирт и таблетки от поноса. Мало ли что в такой жаре случится!
Чайка появился ровно через час, как и обещал. Под окнами стоял прекрасный внедорожник невероятных размеров. Восторгам Янки не было предела. Именно она в нашей команде была заядлым водителем всего, что двигалось, включая яхты и вертолёты.
— Быстро ужинаем, и выдвигаемся. ? Алька посмотрела на часы. ? Нам предстоит преодолеть шестьсот пятнадцать километров. Если повезёт, к шести утра будем на месте. Справишься, Янчик?
— Как два пальца…
— Вот и славно.
Минут двадцать нам понадобилось, чтобы перенести свои рюкзаки и часть оборудования в супер-автомобиль. Прожевав бутерброды, и, запив их травяным чаем, мы тепло простились с координатором.
— Удачи всем нам.
Янка завела мотор, и железный конь, или легированный верблюд, (как назывались тут машины?) резво помчал нас к марокканской бермундовине, как именовал Уджду мой сын.
Автомобиль мчался на запредельной скорости. Алька сверяла маршрут навигатора с картой.
— Нам бы музычку какую, чтоб не уснуть. ? Ромка вынул из кармана флэшку.
Магнитофона в машине не обнаружилось. Радио издавало странные шипящие звуки и совершенно не желало радовать нас бодрым мотивом.
