Меня затрясло.
— Игрульку? Да я чуть с ума не сошла. Думала, вас уже на органы порезали.
Заир широко улыбнулся.
— На органы резать только машины. Людей нет. Твой сын ? гений.
— Знаю. Тогда пусть этот гений и тот лысый, ? я ткнула пальцем в Евгения, ? немедленно прыгают в автомобиль. Мы уезжаем.
— Немедленно нельзя. ? Главарь развёл руками. ? Колёса прикрутить, руль вернуть, аккумулятор подсоединить. Время нужен.
— У нас нет времени.
Алька встала рядом.
— Надеюсь, господин Заир проследит, чтобы всё оборудование осталось на местах.
— Да, всё там, только медикаменты нет.
Я выгнула бровь.
— А куда они делись?
Замир манул рукой. Мы вошли за занавеску, где на куче тряпья лежал молодой паренёк. Его плечо было замотано грязной окровавленной тканью. Выглядел он не старше Ромки. Мальчик находился без сознания. Я подошла и положила руку на лоб.
— Да он весь горит. Его в больницу надо.
— Нельзя. Огнестрел.
Моя рука легонько надавила на рану. Парень застонал.
— Пулю вынули?
— Нет.
Я выпрямилась в полный рост.
— Заир, ты дебил. Мальчик может умереть через несколько часов. Он потерял много крови, а сейчас присоединилось воспаление.
Ромка подошёл ближе.
— Ма, помоги ему, ты же врач.
Разозлил, так разозлил.
— Врач, говоришь? А ты, случайно, не забыл, что я терапевт? Те-ра-певт, а не хирург.
— Ма, ты сможешь. Больше некому.
— Ань, мы будем рядом. Ты говори, что нужно. ? Янка отодвинула Романа. ? Жаль пацана.
Я с тоской оглядела притихших мужчин.
— Мне нужен стол, горячая вода и чистые простыни, а ещё все медикаменты, что были в машине.
Толпа зашевелилась. В микроскопический лазарет тут же передвинули стол начальника, подтянули несколько ламп, и даже белоснежные простыни появились, невесть откуда. Паренька раздели, обмыли и положили на обработанную спиртом столешницу.
— А теперь все вон отсюда. ? Алька опустила занавеску, отделив операционную от любопытных взглядов.
Заир не пошевелился.
— Омар. Мой сын. Я буду стоять рядом.
Бормоча под нос ругательства в адрес странного папаши, я развернула холщовую сумку, в которой лежал хирургический инструмент. Обработала руки, надела стерильные перчатки.
— Ян, протрись спиртом и распакуй мне стерильный халат, только аккуратненько.
Янка сделала всё, как в кино. Я протянула руки и нырнула в бумажное одеяние.
— Теперь маску и шапочку.
Облачённая в одноразовый комплект, я склонилась над парнем.
— Заир, лампу левее поправь. Так, хорошо.
Антисептиков не было. Обработала кожу по краям огнестрела тем же спиртом, смазала йодом. Рана мне не понравилась. Воспалительный бордовый валик сдавливал отверстие. Тело мальчика горело. Сделав несколько уколов обезболивающего, вооружилась скальпелем и пинцетом. Надрез, два окровавленных тампона полетели на пол. Раскрыв рану, попыталась нащупать пулю. Слава Богу, есть. Вытащить оказалось непросто. Железо скользило по железу, я промокала кровь. Ещё десяток тампонов на полу. Пот заливал глаза.
— Ян, вытри мне лоб.
Моя ассистентка протёрла лицо салфеткой.
— Так нормально?
— Да.
