— Только не Славика.
Меня трясло. Я могла взбрыкнуть, но прекрасно понимала, чем это закончится. Слово поперёк ? и ты под домашним арестом, ещё одно ? и можно отправиться на чёртов остров, связанной по рукам и ногам, с кляпом во рту. Дождавшись, когда за родителем закроется дверь, я забежала в свою комнату, быстро оделась, схватила сумочку и направилась к гаражам.
Весь день я грустила, а к вечеру поняла, что всё, что ни делается, делается к лучшему. Кто знает, может, с островов сбежать будет легче, чем из Москвы. Местное население паспорт спрашивать не будет и вносить моё имя в компьютер тоже. Как-нибудь отделаюсь от Цербера… и… аля-улю! Да здравствует свобода!
Отец вернулся около одиннадцати и вызвал меня на ковёр.
— Ладно, дочь, тут Андрей Васильевич звонил… В общем, пакуй чемодан. С Машкой его в деревню поедешь, на неделю. Правильный мужик. Девок нужно приучать к труду. Если уж картошку окучивать не пожелаете, так хоть щи какие научитесь варить. А тебе, как будущей жене, это обязательно пригодится.
Я подкатила глаза, представив вытянутую физиономию повара семейства Калининых, который прибыл «аж из городу Парижу», когда я ворвусь в кухню, чтобы сварганить деревенские щи. В моей голове всё перемешалось. Ехать в деревню смысла уже не было. Но не бросать же теперь Машку. Может, больше никогда не свидимся… Я шаркнула ножкой и побежала возвращать в чемодан вещи, которые уже успела разложить по полкам.
Глава 7
Мы ехали в комфортабельном микроавтобусе с огромным сопровождением. Подруга без конца щёлкала пультами. То ей кондиционер работал слабо, то музыка играла тихо. В салоне мы были одни, если не считать десятка чемоданов. В отличие от меня, Машка была настоящей принцессой. К поездке она подошла со всей ответственностью и даже сейчас перелистывала огромный список, чтобы убедиться, ничего ли не забыла.
— А сапоги резиновые взяла?
Подруга удивлённо уставилась сначала на меня, потом на свои изящные босоножки и пару раз хлопнула ресницами.
— Это зачем?
Зачем? Вот дура!
— А как ты по огороду ходить будешь? На шпильках? А в курятнике?
— Ой, точно. Если измазаться в курячьих лепёшках, педикюр уже не отмоешь!
Я пыталась быть терпеливой.
— Маш, ты что, на Марсе живёшь? Это у коров лепёшки, а у кур ? помёт.
Я злорадно улыбнулась, вытащив из пакета резиновый сапожок изумительной красоты, который купила в дизайнерском салоне вместе с целлофановым плащом. Машка завистливо уставилась на эксклюзивную вещь.
— Ничего. Папа сказал, что спецодеждой меня баба Маня обеспечит.
Папа принцессы был ювелирным королём. А вот бабушка, в честь которой Машку и назвали, жила в селе и лишь изредка навещала столицу.
— Слушай, а классно, что Цербер с нами не увязался!
Я кивнула. Алексей куда-то улетел с отцом. Но и без него охраны нам хватало. Машина перед нами и две сзади.
— Ян! А ты в Европу потом?
— Ага.
— А мы с мамой в Индию решили. Никогда там не была.
— Здорово.
— Ян! А это правда, что ты замуж собралась за этого противного Калинина?
— И откуда ты узнала? ? я насторожилась.
— Да родители Славика вчера заезжали. Кольца эксклюзивные заказать хотели.
Я чуть не разрыдалась, а Машка подкатила глаза и продолжила:
— Ой, мне такие, как Славка, не нравятся. Я вообще брюнетов люблю с голубыми-голубыми глазами.
Да. Я тоже предпочитала брюнетов с голубыми глазами, в которых плясали озорные чёртики, широкоплечих, высоких, подтянутых… лет тридцати- пяти. Чертыхнувшись, я прогнала наваждение. Зачем мечтать о несбыточном? Естественно, мой таинственный знакомый, точнее незнакомый, был женат. А как иначе? Такие красавчики долго не холостякуют. На них круглогодично открыт сезон охоты, расставлены силки и капканы. Мужчина не бедствовал.
