бармен и две официантки натирали стеклянные фужеры. Зал делился на две части. Центральную занимал танцпол и полукруглый бар, а в нишах по периметру красовались полированные столики. Чисто, дорого, со вкусом. Персонал вытянулся перед молодым хозяином по струнке. Славик кивнул и потащил меня по лестнице на балкон.
— Две «Пираньи» и шоколадку.
Второй этаж, скорее всего, предназначался для солидной публики. Полукруглые диванчики, стеклянные столики. Славик усадил меня и развалился рядом. Его рука по-хозяйски обхватила мои плечи. Когда перед нами появились два широких стакана с тёмно-коричневой жидкостью, фруктовое ассорти и шоколад, красавчик отпустил официантку взмахом руки и придвинулся ко мне ещё ближе. Его горячее дыхание обжигало шею.
— Давай выпьем, детка, за нас.
Я взяла стакан и подозрительно понюхала.
— Не волнуйся. Водка, шоколадный ликёр и кола. Никаких наркотиков и возбуждающих.
Я пригубила напиток.
— А что, и такое бывает?
Славик подкатил глаза.
— Бывает, но нам это не понадобится. Ты переспишь со мной по доброй воле. Если и не сегодня, то на днях, сама этого захочешь. Ждать до свадьбы я не намерен.
Он снова притянул меня за затылок, впившись в губы слюнявым ртом. Вторая рука попыталась проникнуть между моих бёдер. Слава Богу, юбка была длинной и узкой. Я с силой сжала колени и вцепилась когтями в волосатую лапу.
Мальчик отстранился, осматривая свои царапины.
— А ты страстная штучка. Думаю, мы поладим. Только, детка, не стоит так рьяно охранять свою девственность. Не трать силы. Я всё равно трахну тебя очень скоро. А хочешь, трахни меня. ? Он громко заржал и, схватив меня за руку, дотронулся ей до своей ширинки.
Я вырвалась и вскочила на ноги.
— Да пропади ты пропадом, чтоб тебе пусто было!
Перепрыгивая через ступеньки, я понеслась к выходу и, щёлкнув замком, оказалась на свободе. Дышалось тут легче. Папины ребята стояли в тени огромного каштана. Я нырнула в машину и тут же столкнулась с пристальным взглядом Алексея.
— А ты рано освободилась.
— Не твоё дело.
Цербер развернулся и кивнул водителю.
— Поехали!
Поздно вечером я стояла, как школьница, перед отцом, который, развалившись в мягком кресле, потягивал коньяк.
— И как тебе Славик? В двух словах.
Я пожала плечами.
— В двух словах не получится.
— Ты же лингвист, ? мама скинула туфли и уселась на диван, поджав под себя ноги. ? Скажи хоть что-нибудь.
Я откашлялась.
— Тогда моё отношение выглядит примерно так. Хам, похотливая скотина и хитрый мерзавец.
Отец рассмеялся.
— Прямо я в молодости. Ничего, дочка, привыкнешь. Мать же привыкла…
Только сейчас я ясно осознала, что это для меня отец всегда был горячо любимым папочкой, а мама… Нет, не таки отношения, которые я наблюдала в нашей семье, обычно складывались между любящими людьми. Видимо, мама, действительно, привыкла и делала то, что от неё требовалось. Отец всегда отдавал ей приказы, а она безропотно подчинялась.
— Мы обо всём договорились с Калиниными. Свадьба состоится осенью. Полетите в Италию, скажи, мать, где там Ромео и Джульетта жили?
Я даже не слушала монолог мамы. Мало того, что меня никто не спросил, хочу ли я замуж вообще, так ещё и свадебное путешествие предстояло провести там, где влюблённая пара покончила жизнь суицидом.
— Ты слушаешь, дорогая? Дел много. Боюсь, не успеем. Банкет решили сделать скромный, человек на пятьсот, никакой прессы.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я кинулась в свою комнату.
