- Да, еще вчера.
- Спрячь ее понадежнее, пока я не выйду отсюда, - Дан кивает в ответ.
- Как прошло с Соколом?
- Нормально. Могло быть и хуже. Слушай, а куда он отправил мою дражайшую супругу?
- Не знаю, куда-то в Европу, в клинику для наркозависимых, да и нервишки подлечить. Она, походу, двинулась после выстрела. Я вот тут думаю, может зря я не сказал ей, что ты живой. Думаешь, перегнул? Она в этом состоянии практически все подписала, пока папочка ее не появился.
- Даже если подписала, он все равно бы ее вытащил. Да и меня его легенда устраивает, - закрываю глаза, боль после визита тестя отпускает, опять проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от нежных прикосновений к своему лицу, не открываю глаза, просто наслаждаюсь, чувствую любимый запах моей малышки. Ее пальчики очерчивают мои скулы, гладят лицо, зарываются в волосы, нежно перебирая их. Чувствую, как она наклоняется ко мне, проводит губами по моим щекам. Целует шею. Черт. По телу проходят мурашки. Действие обезболивающего еще не прошло, и это хреново, потому что я ее хочу, а мне, вашу мать, НЕЛЬЗЯ.
- Остановись, малышка, - открываю глаза. Елизавета улыбается.
- Почему? Я скучала, - смотрит на меня наивными глазками.
- Елизавета, я тоже скучал. Так скучал, что мне хочется показать тебе, насколько сильно я соскучился. Но я не могу, - Елизавета моргает, хмурится. Отстраняется от меня.
- Прости, - ловлю ее за крестик, который болтается перед моим лицом, легонько тяну на себя. Целую, нежно провожу языком по сладким губкам, всасываю их, наслаждаясь вкусом. Я словно мазохист: мне нельзя, но не могу удержаться. Разрываю наш поцелуй, откидываюсь на подушку, закрываю глаза, глубоко дышу. Сейчас я мечтаю, чтобы боль вернулась и охладила мой пыл.
- Больше ты меня никуда не отправишь, я хочу быть с тобой, - заявляет Елизавета.
- Елизавета Андреевна, часы посещения с двух до пяти. Не нарушайте, пожалуйста, режим. Мне не нужны няньки, здесь их предостаточно.
- Ты меня выгоняешь? – обижено говорит она.
