наконец-то нашла стоящий в темноте автомобиль и попыталась отыскать в нем нужные таблетки, но эти поиски ни к чему не привели. Затем, когда я подошла к стойке дежурного администратора, чтобы спросить, не сможет ли мне кто-нибудь помочь, сработала пожарная сигнализация. Звуки были пронзительные, казалось, проникали в самый мозг.
Сигнализация сработала, но я почему-то не смогла зайти обратно в гостиничный номер.
Его дверь не открывалась.
Видимо, ее заклинило. Я наваливалась на нее всем своим весом, но она не поддавалась.
А может, они ошибаются? Может, они ее с кем-то перепутали?
Да нет, я знаю, что они правы. У Эмили на шее висел мой медальон с выгравированным на обратной стороне именем «Лори». Медальон этот хорошо сочетался с платьем переливчатого синего цвета, которое она надела на ужин. Мы с ней обменивались украшениями и одеждой с тех пор, как познакомились в школе. Вчера вечером мы смеялись над тем, как этот медальон невольно привлекал внимание к ее груди. Впрочем, с такой грудью, как у нее, она в дополнительных ухищрениях не нуждалась.
– Ты вредная, Лори Смит, – сказала Эмили, когда я легонько ткнула пальцем ей в грудь после того, как повесила ей на шею этот медальон.
– Никакая я не вредная. Я просто завидую твоей груди, – сказала я. – Мою грудь изничтожила Полли…
Дверь гостиничного номера все никак не открывалась. Я изо всех сил пыталась ее открыть, но ее, похоже, действительно заклинило. Я снова и снова с размаху билась в нее плечом, пока усилившийся жар не вынудил меня бежать, чтобы попытаться найти того, кто помог бы.
Но помочь не смог никто. Никого попросту не было. Находиться в таком дыму уже стало невозможно…
Я встаю и вытираю с лица сажу. Глаза на бледном лице кажутся огромными. Перед мысленным взором все еще мелькают эпизоды этого ужасного вечера.
Эмили. Моя любимая Эмили.
Худшее заключается в том, что я знаю: погибнуть должна была не она.
Потому что охотились за мной.
Все сходится. Страх и стресс, которые я испытывала в течение последних нескольких месяцев, привели меня к этому выводу.
Глядя в зеркало, я чувствую, как проясняется рассудок. Эмили дает мне шанс. В своей смерти – как и ранее в своей жизни – моя лучшая подруга пыталась меня защитить.
Мне нужно отсюда уйти. Уйти, пока они не поняли, что ошибаются. Уйти, пока врачи и полицейские не осознали, что я все еще жива, пока тот, кто желает мне смерти, тоже этого не осознал.
Я выхожу и спускаюсь по ступенькам навстречу дневному свету.
Тогда: Испания
Было очень жарко. Я не знаю, чего я ожидала, но точно не яркого солнечного света, который заставил нас едва ли не отпрянуть назад, когда мы вышли из здания аэропорта. Яркий свет, из-за которого нам потом приходилось все время щуриться.
– Ого! – Стоя под остроконечными пальмами, я сжала ладонь Полли еще сильнее. – У нас тут появится замечательный загар, правда, Пол?
Взгляд, которым одарила меня Полли, был таким высокомерным, на какой только способен шестилетний ребенок.
– Загар тебе не на пользу, мамочка. Как и курение.
– Ого! – повторила я, удивившись.
Когда это моя дочь присоединилась к большинству, которое выступает за здоровый образ жизни? В ней, наверное, проснулась моя мама.
Сид пришел бы в ужас.
Полли стала рыться в своем рюкзаке, а я открыла незапертый багажник арендованного автомобильчика и положила в него наши сумки.
– Все в порядке?
– Теперь уже да, – с важным видом кивнула Полли, нацепив на кончик своего курносого носа очки в виде розовых сердечек.
Я не снимала собственные солнцезащитные очки на протяжении почти всего перелета, опасаясь, что кто-то обратит внимание на мои опухшие глаза, которые сейчас выглядели как щелочки на бледном и жутко мрачном лице. Я сказала Полли, что хочу казаться похожей на какую-нибудь знаменитость. Она, поразмыслив над этим, спросила:
– На Тейлор Свифт?[1]
Я не имела ни малейшего понятия, кто это.
– Да, – сказала я. – Как раз на него.
– На нее, – поправила меня Полли.
– Замечательно, – пробормотала я в ответ. Вообще-то я чувствовала себя отнюдь не замечательно. Скорее наоборот. Я включила передачу, отпустила сцепление, и автомобиль резко и мощно дернулся вперед. – Ой! Извини, Пол.
– Ничего-ничего, – ласково сказала Полли. – Я понимаю, что ты не можешь перестать быть фиговым водителем.
