– Вот, – барон продемонстрировал нам смятый кусок серого металла, что висел у него на шее, уронил руку и, прикрыв глаза, начал свой рассказ.
– Стойкость Мирта... Этот амулет за Тиланскую переправу вручил моему отцу Эраст Великий. И на нем дружина присягнула мне, когда я стал хозяином Гальвета. Говорят, этот амулет помнит руки Пресветлого... – Фридрих, не открывая глаз, прислонился затылком к стене и тяжело вздохнул. – Они вспыхнули чёрным пламенем. Все... Люди, лошади... сын графа Рида, что гостил в моем замке... Не осталось даже пепла. Только я и мои бойцы... Триста двенадцать человек, кто пережил... Потом мы все услышали Зов. Шёпот в голове и боль. Никто не сломался... Не ушёл, пока был цел амулет Светлого бога. За стенами Зов слышался слабее. Когда стало невыносимо, мы спустились в подвалы. Почти месяц провели тут, но амулет расплавился, вход в хранилище перегородила неизвестная магия, а мои ребята превратились в чудовищ. – Фридрих открыл глаза и поднял на меня взгляд: – Я убил их всех, князь! Всех, чтобы мои воины не достались этой Твари! И я уверен, что ни один из них не ушёл к Ракоту!
– Ты все правильно сделал, барон, – кивнула подошедшая к нам Ваесса. – Твои люди не попали в Лимб.
– Жрица?! – увидев дочь некроманта, выдохнул барон. – Ему нужен Хельстад! Он хочет отобрать его у Хозяйки! Я слышал Зов... я знаю...
– А как же Эрантия? – удивлённо произнёс стоящий чуть в стороне Пончик.
– Хельстад до сих пор считается территорией Эрантии, – пояснил за барона Кан. – И вот теперь все встало на свои места.
Ну вот. Все оказалось предельно просто. А я-то думал: на хрена Ракот прется в Эрантию? М-да… Просто, но только не для нас. Если этот урод захватит Хельстад, у Кильфаты не будет шанса на реванш. Ракота в любом случае нужно остановить!
– Я все сказал! Мне пора! – Фридрих дернул застежку у себя на плече, и кираса с лязгом сползла на каменные плиты. – Окажите честь...
Рыцарь стиснул зубы и с нечеловеческим усилием начал вставать. Пончик чисто интуитивно дернулся ему помочь, но командор его остановил.
– Он должен сам...
Барон с благодарностью посмотрел на Кана и едва заметно ему кивнул.
– Я знаю, что с вашим приходом барьер пропадёт, и знаю, что амулет меня уже не спасёт. Поэтому лучше уйти так же, как ушли мои бойцы!
Он все-таки поднялся. Оттолкнулся от стены и, сделав шаг в мою сторону, спокойно посмотрел мне в глаза:
– Я готов, князь, – с улыбкой произнёс он.
– Стойте! – Ваесса придержала мою руку, когда я уже вытаскивал из ножен меч, и перевела взгляд на барона.
– У тебя есть два варианта, Фридрих ан Гальвет, – с вызовом в голосе произнесла она. – Ты можешь просто уйти на перерождение, а можешь отомстить, сохранив при этом волю и разум! Если ты расскажешь Госпоже о том, что говорил нам, и то, что у Криана, князя Крейда, есть предметы, с помощью которых она сможет остановить вторжение Ракота, то Тварь отправится к себе в Лимб, а жители Аркитании, которых он забрал, получат заслуженное перерождение! Выбирай, воин, что тебе больше по душе.
В зале повисла тишина, но, казалось, звонкий голос высшей жрицы богини Смерти все ещё звучит в каждом уголке этого странного подземелья.
Барон молчал секунд десять, затем кивнул каким-то своим мыслям и задумчиво произнёс:
– Вы сказали, что прошло несколько тысяч лет. Значит, своих ребят я больше не встречу. Аркитания мертва, мой замок заброшен, родных у меня не осталось... Так что, пожалуй, я выберу месть! – переведя взгляд на Ваессу, твёрдо произнёс он. – Я готов, эрла.
Дочь некроманта кивнула и протянула мне длинный изогнутый кинжал, лезвие которого было окутано серой едва заметной дымкой.
– Это должен сделать ты, князь, – опустив глаза, тихо произнесла она.
– Да, – я взял кинжал и, коротко размахнувшись, загнал его Фридриху в грудь.
Наверное, стоило что-то сказать… только все уже сказано. Да и что в таких ситуациях говорить?
Барон покачнулся. Судорожно вздохнул и стал медленно заваливаться набок. Я придержал его тело, аккуратно уложил на плиты и, ничего не говоря, отошел.
Ваесса склонилась над трупом, выдернула клинок и, положив обе ладони на рану, запела какую-то тихую мелодичную песню.
В каком, однако, жутком мире мы живем! Подземелье с тремя сотнями покойников, высшая жрица богини Смерти склонилась и поет колыбельную свежему трупу, а все спокойно стоят и молча ждут. Даже беременная Масяня с неподдельным интересом разглядывает выложенный на полу узор. Но почему же мне так тоскливо? Этот воин пережил столько, что нам всем и не снилось. Какой волей нужно обладать, чтобы сопротивляться зову одного из властителей Серых Пределов? Этот амулет просто не позволил Ракоту забрать их всех сразу, и мне даже страшно представить, как эти люди сидели здесь, не зная, что их ожидает там, за Чертой. Как этот мужественный человек ходил по залам, убивая своих боевых товарищей, как вкладывал в их коченеющие ладони оружие. А потом стоял и молча смотрел… И снова шел дальше…
Раздался легкий шорох, тело барона дернулось, глаза открылись, в них зажегся синий магический свет. Ваесса кивнула и, поднявшись, сделала два
