Черное пламя над Степью

скручивает чудовищная боль, мое ХП сразу улетает в красный сектор, но нас с кабаном уже не остановить!

Навык «стойкость» увеличен до 66%.

Острие пики с треском ударило Гуркаса под выставленную руку. Крит! И в тот же момент чудовищная сила выдернула меня из седла. Мрак пролетел дальше и вломился в окружающий поляну кустарник. Солнце полыхнуло багровой звездой, удар о землю камнедробилкой прошел по костям, но я отыскал в себе силы откатиться и разбить на поясе Высшее Исцеление Жизни вместе с Великой Защитой от Огня. Вряд ли Гуркас будет атаковать меня огненной стихией, но при использовании мензурки все тело подмораживает секунд на десять, и это очень помогает при болевом шоке. Спасибо отцу Себастьяну за подаренные мензурки. Багровый туман перед глазами рассеялся. Ярость и холод приглушили боль, и я заметил, что в то место, где я только что находился, хлестко ударил посох. Скрюченная птичья лапа на его конце разорвала дёрн, шаман шагнул ко мне, но следующий его удар я уже принял на щит. 

Язык Пламени! Крит! Пагуба врубается Гуркасу в бок, снимая  двести тысяч ХП из его оставшихся сорока шести миллионов! Оковы под ноги бегущим в мою сторону отрекшимся! За спиной раздаётся рёв выбирающегося из кустов кабана. Щит под посох, кость плашмя ударяет в мифрил, но навершие неожиданно вытягивается и, изогнувшись, вцепляется мне в лицо. В следующую секунду конец посоха бьет меня в правый бок, а удар сапога в живот отбрасывает назад.

– Тварь!

Система сообщает об отравлении, щеку рвёт резкая боль, шея вдруг становится липкой, а перед глазами вспыхивают сполохи багрового тумана.

– А ты не так опасен, демон, как говорил Господин, – глаза Гуркаса вспыхивают ядовито-зелёным огнём, он делает шаг в мою сторону и легким движением перекидывает посох в правую руку. – Сегодня я порадую его известием о твоей смерти. 

Щитом отбиваю удар посоха. Полшага вперёд – и острие Пагубы пробивает шаману плечо, а на его губах появляется глумливая улыбка. 

– Это все, на что ты способен, щенок? – в издевательском шёпоте Гуркаса проскальзывают свистящие нотки. Но уже в следующее мгновение тело шамана дергается, из его груди появляются два острия, и шёпот превращается в булькающий хрип. Из раскрытого рта толчками выплескивается кровь, посох выпадает из раскрытой ладони, и Гуркас начинает медленно заваливаться назад.  

Все орки рождаются воинами… Да, брошенная мной мензурка из-за проклятой магии восстановила лишь небольшую часть его ХП, а проклятье по- прежнему пожирало жизнь и сковывало движения… но он нашел в себе силы встать… Встать, чтобы нанести этот свой последний удар. Кинув взгляд на труп Гуркаса, Транг медленно повернул ко мне голову, едва заметно кивнул и замертво рухнул на тело своего врага.

В полусотне метров от меня на поляну выбежали орки. Один из отрекшихся скинул с себя Оковы Земли и, подбежав, попытался достать меня своим ятаганом. Только я – не лежащие на земле трупы, а он совсем не рейдовый босс. Щит под удар, Ледяной Клинок! Крит! Снеся кусок его щита, Пагуба врубилась в основание шеи, и труп отрекшегося повалился к моим ногам. Пролетевший мимо меня Мрак ударом бивней разорвал второго, так и не вышедшего из-под контроля ублюдка. Занавес…

Повышение репутации с расой орков. Орки теперь относятся к Вам с уважением.

Повышение репутации. Темник Великой Орды, Военный вождь клана Драконьего Черепа Транг ан Харг, относится к Вам дружески.

– Ну да, – я кинул взгляд на появившихся орков, которые остановились возле изуродованных трупов своих соплеменников, снял с головы шлем и промокнул тряпкой текущую из разорванной скулы кровь. На шлеме ни царапины, и даже гадать не хочу, как Гуркас смог меня так достать. Транг жив, но все еще без сознания. Проклятье спало, оставив ему пять процентов ХП. Ваесса, конечно, выскажет мне за то, что я не успел понять, как оно работало, но переживу. Пусть сама теперь у Транга допытывается. Странно еще, что отравление слетело с меня практически мгновенно и без какой-либо посторонней помощи. Кровь Белого Дракона? Может быть… Спросить не у кого. Лита молчит и никак на мои вопросы не реагирует.

Подойдя к лежащим на траве оркам, переломил каблуком почерневший и уже бесполезный посох Гуркаса, аккуратно уложил на траву сына вождя и забрал с трупа отрекшегося последнюю часть оболочки души Джаэлит. Лута нет, я снял ему меньше половины ХП, но и хрен с ним, с этим лутом. Сбоку виновато засопел Мрак. Я, не глядя, провел рукой по морде своего четвероногого друга, вздохнул и вытер с ладони всю налипшую на нее дрянь. Кровь отрекшегося, кефир, мука, водоросли – во что мы сегодня только не вляпались. Может быть, в малиновое варенье?.. Ну да все уже… Теперь все…

Понижение репутации с кланом Кровавого Копья. Орки клана Кровавого Копья теперь Вас ненавидят.

Какого хрена! Я обернулся и остановил взгляд на приближающихся воинах. Семеро. Еще пять остались возле трупов. Ники красные. Старший – Кнуг ан Грам – глава представительства Кровавого Копья в Каргаларе. Четырехсотый уровень, сто миллионов ХП и вид отпетого душегуба. Тот самый побратим Грона ан Горта, о котором говорил Гуркас. Остановившись метрах в пяти напротив меня, он подкинул на ладони лезвие полутораметрового фламберга и с