Дальше пошло совсем уж непонятное. В воздухе запахло какими-то индийскими благовониями (я помню этот запах, мы у Макса как-то устроили в квартире индийский храм с помощью хранимых его мамой ароматических пирамидок), верхушки каменных глыб вспыхнули голубым огнём, Грон и те орки, что остались у леса, рухнули на одно колено и опустили головы, а мне на плечо легла изящная женская рука. Тонкое запястье, угольно-чёрные когти, пара колец и незамысловатый серебряный браслетик. Дергаться я, разумеется, не стал: привык уже. Просто медленно обернулся и кивнул высокой, хорошо сложённой орчанке:
– Госпожа?!
– У меня мало времени, Чёрный, – окинув меня изучающим взглядом, приятным голосом произнесла она. – Ты сказал, что Вилл пришёл за мной и Владыкой Эфира, и у тебя есть возможность его придержать?
– С ним два Неприкаянных, один из которых тяжело ранен, а еще у меня есть
– И Великий меч с мощью самой непостоянной стихии, – кивнув на Пагубу, улыбнулась она.
Богиня по-женски прикусила нижнюю губу, на её лице мелькнуло сомнение, которое через мгновение сменила улыбка:
– Но ведь даже такой союзник – лучше, чем ничего. Мы позовём тебя, Чёрный, перед атакой. – Она кивнула на преклонившего колено Грона и добавила: – Передай вождю, что он достоин "Лунного серпа", и прощай. Я найду тебя в нужный момент...
Каэлла растворилась в воздухе, исчезло свечение камней, остался только запах...
В тот раз нам с Максом из-за него так досталось...
– Ты все слышал, Грон, – произнёс я, обернувшись к поднимающемуся с колена орку. – Амулет Карроша ан Горта теперь твой, а ещё нам о многом нужно поговорить.
Глава 13
Макс открыл глаза и тут же скривился от дикой головной боли. Стиснув зубы, чтобы не застонать, он снова закрыл глаза и лежал так минут пять, тяжело дыша и чувствуя, как холодный пот стекает по раскалённому лбу. Боль вскоре отступила. Макс снова открыл глаза и попытался понять, где находится. Небольшая, метров пять на пять, бревенчатая избушка с тремя окнами без стёкол и невысокой дверью. Ветвистые трещины на потолке, две скамьи, какие-то растения сушатся на стенах. И никакого подобия печи. За окнами шумит ночной лес, в воздухе витают одуряющие запахи цветов и трав. Ни одного источника освещения не видно, но в комнате почему-то совсем не темно.
