Вечный юноша

1956 г.

Их имена

Пора наветов, страуса и беды
Прошла!.. А в глубине остались
Пропащих лет упорные следы,
Которые быльем не порастают…

Где по ночам — за «воронами» вслед —
Их выводила смерть из проволочного ада,
И кровью залитый рассвет
Входил в бараков длинные громады.

Что может быть мрачнее долгих лет,
Проведенных за черным частоколом?..
Но ты прочтешь когда-нибудь о них —
Подымет пахарь простреленного черепа осколок.

Ты не найдешь на стенах надписей и дат:
И стен тех нет, и писем написать не дали,
В глухую ночь поэтов и солдат
Захороненья, с полем поравнялись.

А может, в этот самый день,
Цвела пшеница, дождь прощался в долях,
Когда в краю терпенья провожала тень
Их смертным снегом с елей осыпала.

…И бедный Лям стучится к нам в окно,
И утренняя дудочка его играет,
Пробита пулей — все равно
В руках у детства песня, оживает.

Услышите когда-нибудь в бору
На дереве высоком, нежный голос:
То скрипка Ляма на ветру
Звучит на ветке беззащитно-голой.