Вечный юноша

И все, что любил,
Согревало и наполняло меня
Живым человеческим Темплом.

Я всегда любил людей.
Цветы, звезды, звери, люди…
А Юрий Гагарин?
А корабль на Венеру?
А пытки в Алжире?
И французская падаль «para»?
А горячее солнце свободы над Африкой?
А мир, мир, мир
И проклятье войне и оружию?
Всякой войне и всегда!
А свобода и человечность?

Нет, это тоже всю жизнь наполняло меня
Надеждой и гневом (восторгом и яростью),
Верой и верностью.

27/V 61 г. ночь.

И все-таки,

Вопреки всему,

Никогда я не был фанатиком

И не был борцом.

Сколько в этом вопросе полуправды и противоречий…

* * *

Из письма Виктору (Мамченко в Париж — Н.Ч.).

Нелепа и дика мысль, в наши дни ставшая до тошнотворности банальной, но, увы, не утратившая своей актуальности: — кучка безумцев с бешенными сердцами, но с дьявольским холодным разумом, по своей прихоти, в некий день, может сжечь в атомном пламени все, что природа создавала миллиарды лет, а человек — непомерным трудом.

С давних лет, среди обычной будничной суеты, вдруг, меня охватывал порыв бессильной ярости, когда я «внезапно вспоминал», что в нашем человеческом обществе существуют и благоденствуют весьма высокочтимые джентльмены в штатских мундирах, которые спокойно, со всей серьезностью, научно разрабатывают способы массового уничтожения людей. А на досуге слушают Баха, Бетховена, Моцарта; любят живопись или стихи.

Эта неразумная наивная ярость против всякой войны дороже мне разумной и серьезной аргументации вертлявого порядка

Вопреки всему.

Казалось бы — опыта много
И жизненный путь немал.
Казалось — к концу дороги