идет по его следу и теперь ему никак не спастись. Подобраться никак не получалось, барсучок прикидывал и так, и эдак, но все планы портила железная клетка. И вот когда барсучок уже было собрался отказаться от мести, проклятый фырфырфор показал свой трусливый нос. Он перелез во вторую телегу и довольно громко там копошился. Барсучок в предвкушении начал подбираться к телеге сквозь кусты, когда этот коварный фырфырфор запустил в него тяжеленной сумкой перебив лапку. Лапка сильно болела, и эта боль только усилила желание порвать треклятого пройдоху. А дальше коварный двуногий начал чудить, он стал зачем-то носиться за огромным двуногим, который был в разы сильнее его и сильно того запугал, барсучок мог даже поклясться, что от монстра пахло пометом. Потом прибежала чумная самка, она верещала что-то невнятное, а после уснула стоя на месте, барсучок видал многое в своем диком лесу, но такое он видел в первый раз. Третий монстр, тот что был поменьше начал бить странную самку. Барсучок уже понял, что коварный фырфырфор, что-то сотворил с этой троицей, он искренне жалел бедолаг, но месть - это священное действо для любого барсука.
- 'Я отомщу за вас, бедняги' - размышляя о мести барсучок подкрался к самому краю дороги.
Чудовища были заняты уничтожая друг друга, а беспечный фырфырфор был не в состоянии учуять его на другой стороне дороги, он это точно знал. Шумная самка нанесла последний удар, чудовищу поменьше и неосторожно наступила барсучку на больную лапку, боль ударила в голову бешенством и забыв о чувстве самосохранения он отважно бросился на чудовищной силы самку, бой был лютый, они сцепившись катались по кустам, барсучок кусался и царапался изо всех сил, самка вереща что-то непонятное била его руками, ком из бойцов прокатился на несколько метров от дороги и кубарем полетел под откос в довольно глубокий овраг. Самка хрипела на последнем издыхании, отважный барсучок поднялся на лапки и с трудом проковылял к смаке, он вцепился ей в горло и самка померла. Он не испытывал угрызений совести, барсучок был в своем праве.
Глава девятая. О особенностях честного слова..
Времени было вдоволь, зло было наказано, другое зло в полной мере вознаграждено. После 'ухода' 'Детей ветра' у Олега Евгеньевича осталось очень много подарков. Три Крытых фургона с разными вещичками, оставшимися от жертв отмороженной троицы. От самой троицы остались великолепные вещи и деньги, порядка тридцати восьми тысяч золотых различными монетами. Если говорить проще полтора мешка различных монет, именно мешка, самые обыкновенные мешки из-под картошки был набиты различными кругляшами, начиная от золотых заканчивая медными. Пустые кошельки сиротливо валялись в углу. Из общей кучи Командор выбрал свои вещи. После тщательно и аккуратно разобрался с оставшимися. В том, что 'Дети ветра' обратно не вернуться Олег был уверен на все сто. Рейд 'Снеговиков' продолжался полным ходом, а соваться на свой страх и риск к хорошо вооруженным бойцам самую малость не разумно. В трофеях коллег по несчастью оказалось не мало хороших вещей. Два парных клинка, изогнутых по дуге, на двадцать второй уровень. Часа полтора Олег сортировал вещички выбирая что получше и аккуратно откладывая лучшее. По окончанию тяжкой работы, Командор осознал, что понравившихся вещей, ну уж очень много получилось. Он взял парные клинки и двинулся в повозку с пленниками. Нужно было избавиться от вчерашних коллег, по несчастью.
- "Вряд ли они скоро появятся в игре, а посему нужно помочь несчастным обделенным людям", - с этой мыслью Олег подошел к первой клетке, кукла вчерашнего собрата по несчастью упиревшись лбом о решетку безвольно уставилась в даль потухшим взглядом.
Олег суматошно начал искать отмычку, но подарка Локи нигде не было. Бог шутников забрал свою поделку, осознал Олег.
- Досадно, - с обидой произнес Командор.
Коллег по несчастью он приговорил быстро, теперь в лагере на горной дороге Олег остался в полном одиночестве, он весело двинулся к первой повозке. Как Олег понял, эта самая повозка принадлежала Инди и являлась в какой-то мере его частной собственностью. Лута в первой повозке было много, и был он, как и во второй разномастен. Места гибели Инди и Паскаля порадовали на много сильнее чем весь хлам обоих телег. В месте гибели гнома лежала сумка, кожаная броня и молот по которому шли довольно толстые энергетические жилы желтого и синего цветов. Командор залез в святая святых бывшего прапора, он начал копаться в его наплечной сумке. Сама по себе сумка была что-то с чем-то, она была масштабирующей имела пятьсот ячеек и снижала вес вещей на семьдесят процентов. Сумка Инди была практически вся забита различным лутом. Причем лут был отменный, практический у всех вещиц название подсвечивало темно-синим или фиолетовым цветом. Имелись и денежные средства четыре кошеля набитые золотыми монетами, один из которых был не полон и ранее принадлежал Олегу. Копаться в луте Командор не стал, он закрыл сумку и двинулся в сторону упокоенного Паскаля. Сумка дутлана имела полторы тысячи ячеек и снижала вес процентов на двадцать, а по сему Олег ни каким образом не смог стронуть по виду небольшую сумку с места, она словно приклеилась к месту, на котором стояла. Командор сделал несколько бесплодных попыток и плюнув на это дело принялся в ней копаться. И чего только не было в этой сумке.
- "Все дутланы барахольщики", - сделал для себя неутешительный вывод Командор.
В сумке Паскаля, ровно так же, как и в сумке Инди встречались в основном отличные вещи, два кошеля туго набитые золотом и куча различного хлама, не имеющего никакой принципиальной ценности и все это добро было абсолютно неподъемно для Командора, он собрался закрыть сумку, когда ему на глаза попался сет, огромные доспехи, Олег вдел стеклышко и вчитался в характеристики огромной, тяжелой кирасы: Кираса из сета Лигиуса Верного -
