Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

ГЛАВА 2. БРАВЫЙ СОЛДАТ ШВЕЙК В ПОЛИЦЕЙСКОМ УПРАВЛЕНИИ

С. 37

Сараевское покушение наполнило полицейское управление многочисленными жертвами.

Как утверждают адресные справочники тех лет, полицейское управление находилось в Праге, там же, где и ныне, только название другое. До Первой мировой это был Фердинандов проспект (Ferdinandova třída), а теперь Народный (Národní), вход со стороны улицы Каролины Светлой (Karoliny Světlé). Десять минут ходьбы от пивной «У чаши». Еще один вход в большое здание, выходившее окнами сразу на три улицы, имелся со стороны Варфоломеевской улицы (Bartolomějské, 4). Этот адрес также частенько фигурирует в разных произведениях Гашека, в том числе и в повести о Швейке.

А вообще любопытным и, как кажется, важным для восприятия этой главы да и всей первой части, возможно будет одно маленькое, но немаловажное обстоятельство. Самого Гашека в описываемое время в Праге не было. Его как раз незадолго до дня покушения увез куда-то под Кладно на природу приятель и будущий автор иллюстраций Йозеф Лада (Josef Lada). См. комм., ч. 1, гл. 3, с. 51.

Да и возвращение было кратким: по совету друзей, едва оглядевшись, Гашек снова уехал, теперь уже на северо-восток в район Находа (Náchod) и не появлялся в Праге до ноября 1914-го (RP 1998).

С. 38

Шестой, — он всех сторонился, — заявил, что не желает иметь с этими пятью ничего общего, чтобы на него не пало подозрение, — он сидит тут всего лишь за попытку убийства голицкого мужика с целью грабежа.

В варианте ПГБ 1929 и вовсе безо всякого уважения – «Галицкого мужичонки». Галицкого, с «а», именно так. На самом деле в оригинале используется весьма почтительное деревенское слово pantátovi (pro pokus loupežné vraždy na pantátovi z Holic). Панпапа, буквально означающее русское «батюшка» – собственный отец или тесть. Вот полное пояснение Ярды Шерака:

«Pantáto» je lidové oslovení vlastního otce, nebo otce manželky (ale již málokdy a málokde používané). Je to proto, že dříve děti svým rodičům vykaly (oslovení ve 2. osobě množného čísla) «Vy pane tatínku» z toho lidově «Pantatinku» nebo «Pantáto». Obdobně pro matky «Vy paní maminko» z toho «Paňmaminko», «Paňmámo».

Это произошло от того, что дети своим родителям говорили «Вы» (второе лицо мн. числа) «Вы, пан папа», отсюда простонародное «Панпапочка» или «Панпапа». Совершенно аналогично «Вы, пани мамочка» – «Панмамочка», «Панмама».

Однако, далее поясняет Ярда, часто «почитаемое старшинство», выражаемое словом «панпапа», применяется не только к членам собственной семьи, но и к любому иному почтенному и уважаемому человеку, как родственнику, так и просто соседу. Что и видим в данном случае, то есть правильно было бы «одного папаши из Голиц с целью грабежа» или «старого дядьки из Голиц».

Аналогичное употребление слова находим в ч. 2, гл. 2, с. 147:

V Radomyšli Švejk našel к večeru na Dolejší ulici za Floriánkem pantátu Melichárka. Když vyřídil mu pozdrav od jeho sestry ze Vráže, nijak to na pantátu.

В этом случае перевод ПГБ куда как адекватнее.

Вечером Швейк пришел в Радомышль. На Нижней улице за Флорианом он нашел хозяина Мелихарка. Швейк передал ему поклон от сестры, но это не произвело на хозяина Мелихарка ни малейшего впечатления.

Встречается у Гашека и употребление в первом значении «матушка» – panimáma. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 285 и ч. 2, гл. 5, с. 476.

Голице (Holice) – небольшое местечко на юго-восток от Градца Кралове (Hradec Králové) и на северо-восток от Пардубице (Pardubice). При