А потом мы полетали еще немного…
Утро почти наступило, почти проникло в комнату. Моя рука лежала на груди Вильяма. Не обжигаясь и не обжигая.
Он коснулся болеметра и спросил, почему я постоянно ношу эти «часы». Я рассказала, что это не часы, а самое настоящее чудо научно-технического прогресса. Что оно реагирует на мою боль и у него только две беды: быстро разряжающиеся батарейки и туго сидящий на руке браслет, который никак нельзя ослабить, иначе он перестанет считывать пульс…
И тогда Вильям сказал, что я могу перестать носить его. Потому что отныне он всегда будет рядом. А если не рядом, то поблизости. И если что-то случится, то он точно доберется до меня быстрее родных.
Я была тронута. Расстегнула ремешок и сняла болеметр, потирая запястье, на котором остался темно-розовый след.
– Как будто кандалы снимаю, – призналась я.
Вильям тронул красную полоску на моем запястье, придирчиво сощурил глаза и сказал:
– Я передумал. Надевай обратно. Мне слишком нравятся потертости на твоей коже.
– Det er for sent. Na er jeg fri kvinne[26], – пропела я по-норвежски, давясь смехом.
– Ты говоришь почти без акцента, fri kvinne, – умиленно повторил Вильям. – Кто тебя учит?
– Репетитор. И Бекки. И еще я смотрю норвежские сериалы…
– Норвежские сериалы?! По-моему, кое-кто очень увлекся Норвегией.
– С тех пор как в моей жизни появился один норвежец, только о Норвегии и думаю… Надеюсь, и ты любишь Ирландию так же сильно…
– Эту страну, где меня упрятали за решетку, где вечно дождь и слякоть, где снег только раз в три года и где живет самая кровожадная девочка на свете?
– Вильям! – простонала я и натянула на голову одеяло.
– Шучу. Я очень люблю твою страну. А учитывая, что Дублин основали викинги, можно считать, что я просто вернулся на историческую родину.
Давно я так не хохотала, аж слезы навернулись.
– Да, мой викинг, здесь тебе самое место, – выглянула из-под одеяла я. – В этой стране, в этом городе, в этой кровати. Кстати, нам нужно бы поспать хотя бы пару часов до лекций. Как у тебя дела с учебой? Успеваешь нагнать все, что пропустил?
– Нет.
– Ох, а что делать?
– Кажется, кое-кто останется в универе еще на год. Боюсь, не успею разгрести все, что задолжал, до конца года.
– Подожди-подожди, – ахнула я. – Еще год ездить с тобой на лекции, сидеть за одним столом в кафе и демонстрировать всему универу своего горячего норвежского парня? Дай подумать… Господи, кажется, я в восторге!
Комментарии (578):
«Впервые плачу, читая Инстаграм…»
«Огромный бокал за вас двоих!»
«Я тоже теперь хочу норвежца. Но только где же его взять?»