страдает,Как она не гыкает, не чихает,Крови она не проливает, слезы она не вытирает.Так чтобы и я, Божия раба (имя),Не ойкала, не стонала, не гыкала, не чихала,День по день, ночь по ночь слезы не проливала.Будьте, слова мои, крепки.Будьте, дела мои, лепки.Во имя Отца и Сына и Святого Духа.Ныне и присно и во веки веков. Аминь.Из письма: «Мне тридцать шесть лет. У меня двое детей, и воспитываю их я одна. Поэтому была вынуждена работать на двух работах. Дети часто не слушаются, и я выбилась из сил, и нервы мои стали как натянутые струны. Из-за хронической усталости я нагрубила одной старой женщине в трамвае, а она, видимо, была не так проста. В общем, сидела я в трамвае, а один мужчина мне говорит: „Встала бы и уступила бабке место. Ты, молодая, сидишь, а она, старая, стоит“. Мне нужно было бы встать или хотя бы промолчать, а я, сама не знаю почему, сказала: „Эти бабки крепче нас, молодых, в церкви могут по нескольку часов на ногах стоять, а в транспорте у них сразу ноги больные!“ Тогда бабка перекрестилась и сказала мне: „Моим старым ногам стоять, а твоим, молодым, вечно лежать!“ В общем, приехала я домой, и у меня отнялись ноги. Дети вызвали „скорую“, врач смерила давление, посмотрела меня и говорит: „На инсульт не похоже, и давление в норме“. Потом меня обследовали, лечили, но толку так и нет. Лежат мои ноги как бревнышки, как та бабка сказала, так все и есть. Возили меня к трем знахаркам, те не знают, как отчитать мои ноги. Не за себя, а за своих детей прошу, помогите. Научите меня, как снять ее заклятие. У моих детей, кроме меня, нет никого. Я обещаю Вам, что никогда больше ни одного плохого слова не скажу.
Женя Борисова».
Договоритесь с людьми, которые будут отмечать девятый день помин по умершему человеку. Пусть они дадут вам с поминального стола хлеб и соль. Посолите хлеб этой солью и, перед тем как съесть хлеб, скажите так:
Как этот хлеб и эту соль (имя покойного)Больше не съест никогда,Так и от меня, с моих ног,Уйдет всякое заклятие навсегда.Во имя Отца и Сына и Святого Духа.Ныне, вечно и бесконечно. Аминь.Вы обязательно выздоровеете, но только никогда и никому не нужно говорить, как вы себя вылечили, иначе заклятие может вернуться.
Мусульманское колдовство
(письмо женщины из гарема)
Из письма: «Очень Вас прошу не указывать место, где я живу, а также мои имя и фамилию. Ответить письмом Вы мне не сможете. Единственная моя надежда, что, пожалев меня, Вы помолитесь за меня. И тогда, может быть, Господь вспомнит обо мне, страшной грешнице, предавшей христианскую веру, и простит меня.
За отправку этого письма я заплатила одной женщине (отдала ей золотое кольцо), так как сама из дому выходить не могу. И если Вы держите в руках мое письмо, то это значит, что она не обманула меня и исполнила свое обещание.
Я родилась и выросла в России, в городе Ленинграде. Мой отец был морским офицером и умер очень рано, мне тогда исполнилось всего восемнадцать лет, причем несчастье произошло прямо в день моего рождения. Спустя полгода умерла мама: медленно истаяла, так и не смирившись со смертью отца.
Потом я познакомилась с мужчиной, он был мусульманин. Имя его я, конечно, не называю. Будущий мой муж ухаживал за мной необыкновенно красиво. Мы с ним катались на яхте ночью. Он платил певцам, которые пели для меня песни о любви. Он дарил мне шикарные подарки, был внимательным и очень нежным.
Постепенно я уже не могла без него обходиться.
Потом мы поженились, и через месяц он привез меня на свою родину. И только тут я узнала, что у него уже есть несколько жен. Я плакала, просила отпустить меня домой, но он уговаривал меня, утешал, говорил, что, если у матери, например, много детей, все равно она никого из них не обидит и всех будет любить одинаково.
Я слушала его, кивала, но в душе никак не могла смириться с тем, что я не единственная его жена. Да и выходя на улицу, я должна была закрывать лицо, а это было для меня так дико.
С тех пор я много раз вспоминала фильм „Белое солнце пустыни“. Меня бесили все их порядке и обычаи, казавшиеся мне совершенно нелепыми. Даже еду их я есть не могла.
Муж меня вначале уговаривал, убеждал, но потом ему, видно, надоело возиться со своенравной женой, и он решил преподать мне урок, который я запомнила на всю жизнь. Я поняла, что совершенно бесправна и никто никогда за меня не заступится.
Жизнь в гаремах красива только в кинофильмах. По существу же там идет беспрерывная и беспощадная война и женщины плетут за спиной друг друга интриги. Не знаю почему, может быть, из-за того, что мой муж уделял мне внимания больше, чем другим, меня стали травить, как собаку. Впрочем, понять его можно: белокурая северная красавица, я выделялась среди смуглых восточных женщин.
В общем, меня возненавидели все остальные жены, говорили мужу, что я ворую их украшения, а сами мне их подбрасывали. А однажды я
