Тайная книга знахаря

Именем Бога, Отца и Сына и Святого Духа!
Благословен будь день и ночь,
Всякий час и сейчас,
И мое слово, и мое дело на успех.
Пойду я с крестом, крестясь и молясь,
Кланяясь Господу Богу, воде, земле
И всем четырем сторонам света белого.
Изведу я нечисть поганую
С помощью Спасителя, Иоанна Крестителя,
Гаврилы Благовестителя,
Михаила и Гавриила Архангелов,
Ильи Пророка, Марии Магдалины
И всех святых.
Снимаю я уроки, призоры, порчи:
От хребтовой кости, буйной головы,
Зашейной части, от скорых ног,
Рук, глаз, рта, языка, от ретивого сердца,
Со всех жил и поджил, с кожи и плоти,
Суставов и подсуставов,
С горячей крови, с хотения, зрения,
С разговора и пения, с уха и слуха,
С мыслей и помыслов, как сесть и как съесть.
Чтобы никто не смог этой крови испить,
Разума замутить.
Как нельзя сосчитать на небе частых звезд,
Как нельзя запрячь месяца,
Как нельзя держать красного солнца,
Как нельзя положить его за пазуху,
Так нельзя отныне и во веки веков испортить,
Скормить, опоить,
Словами и делом навредить Божьей рабе (имя).
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

* * *

Попросите больного встать в ванну или в таз с водой. Затем прочитайте над водой особый заговор и обмойте ею больного. Слова заговора такие:

Стоит церковь белокаменная,
Купола золотые, иконы расписные,
Ограды кружевные, колокола серебряные.
Подошла сила окаянная, охалила душу мою,
Свечу зажгла, тело спортила,
Забрала силушку, красоту, покой.
Приди, Господь, подсоби рабе Своей (имя).
Поклонюся я, помолюся я,
Выпрошу назад себе здравие,
Божьей рабе (имя) душе покоя,
Сердцу радости, ногам резвости,
Жизни долгих лет.
Слава Отцу и Сыну и Святому Духу.
Божьим наказом всяким заразам,
Ни злой резвице, никакой колдунице
Отныне и до веку не испортить
Рабу Божью (имя),
В гроб не уложить.
Слово будет крепким, наказ будет вечным. Аминь.

Заживо отпетые

«Поссорился я с тещей. Ссора, если честно, была не первая за двадцать лет, которые мы живем с ней под одной крышей, но чтобы так – это в первый раз.

Перед праздником я пришел с работы навеселе. Коллектив наш небольшой, но очень дружный, мы всегда отмечаем праздники вскладчину, не так чтобы сильно, но душевно. Но дело не в выпивке, а в закуске. Видно, я чем-то отравился. Пришел домой и лег, думал, полежу с часок, отойдет боль в желудке и пойду топить баню.

В тот вечер теща кипела как самовар. Стала на меня орать, что я куль с говном, лежу, а работы по хозяйству прорва. Жена моя, Лида, пыталась за меня вступиться. Мы с ней нормально живем, и она понимает, что я очень устаю на работе. В семье я единственный работник. Жинка не работает, так как у нас четверо детей. Теща на пенсии, получает копейки, вот я и вкалываю в две смены, почти без выходных. Не хочется, чтобы дети наши жили хуже других. А они у меня хорошие. Я не жалуюсь, но я действительно на работе устаю, да и дома от дел не отлыниваю. Дрова и огород, вся тяжелая работа на мне. Никогда бы я себе не позволил, чтобы моя Лида лопатой ковыряла, живот надрывала. Но, видно, на того, кто молчит, на того и немой кричит. Узнав мой характер, теща ест меня всю жизнь и не подавится. Иногда не стерплю, начинаю огрызаться – мужик ведь все же как никак. Но больше все равно молчу из-за детей, чтобы не видели скандалов. Да и Лида хватается тогда рукой за грудь, а мне ее жалко. Ладно, думаю, ори, теща. Надоест, так замолчишь.

В тот раз лежу я, весь живот огнем горит. Не пойму, то ли живот на работе сорвал, то ли и вправду отравился груздями. И так тошно, а тут она визжит, наверное, даже на улице слышно было.

Как она меня только не обзывала: и вонючая вошь, и падаль. В общем, не стерпел я, ответил ей матерком. А она кинулась, когтями прямо по лицу, даже кровь брызнула. Я вскочил и ее толкнул. Что тут началось, мама родная! В мою голову полетели доски разделочные, скалка, чашка с жареными семечками. А самое обидное, что она опять стала орать, что это ее дом, а я голь подзаборная, и стала гнать меня к такой-то матери. Так мне стало обидно, я собрался и ушел к мужику из моего цеха.

Вечером Лида пришла, зовет домой, а я не могу – ноги туда не идут. Нет, говорю, пока она у меня не попросит прощения, ноги моей не будет в том доме. Мне уже пятьдесят лет, а все, выходит, нет у меня своего угла.

Лида ушла, конечно, ведь там же дети, их нужно покормить и все такое.

Прожил я у Михаила неделю, по дому, конечно, стал скучать, по ребятишкам своим. Ладно, думаю, нужно возвращаться. Черт с ней, с этой тещей. Больше терпел, еще потерплю! Стал собирать свое тряпье. Смотрю, входит теща. Понятно, она ведь не может знать, что я уже без пяти минут дома.

Уставилась теща на меня злыми глазами, а я ее точно боюсь, поэтому стараюсь на нее не смотреть. Тут теща говорит и от злости аж не все слова