Бабка радостно захохотала: что, мол, с меня, нищей студентки, возьмешь? „У тебя ведь одно богатство – молодость. Когда есть молодость, есть все! И здоровье, и жизнь впереди, и парни. Которых ты, кстати, сюда не води, да и подруг тоже – выгоню“.
Я старалась изо всех сил ей понравиться, чтобы не получить отказ.
Договорившись обо всем, а я ей, кстати, наобещала много чего: уборку, чистоту, плату вперед за три месяца и уход, как за родной мамой.
Вечером, перемыв все в ее квартире, я наконец осталась одна в своей комнате. Сидя на кровати и закручивая бигуди, я увидела, как в комнату зашел черный кот. Сел у дверей и уставился на меня. Надо сказать, что я терпеть не могу черных котов. Кошек-то я люблю, но черных просто боюсь.
Вдруг у меня мелькнула мысль, что, выдраив все закоулки квартиры, я не видела никакого кота, а бабка никуда не уходила, это совершенно точно, я бы услышала. Осторожно встав, я стала ногой выпихивать кота за дверь, а он упирался. Наконец, закрыв дверь на шпингалет, я облегченно вздохнула и легла на кровать.
Ночью я проснулась, как будто меня кто позвал. Открыв глаза, я в темноте стала прислушиваться, что это за хрип около меня. Провела рукой и вскрикнула. Что-то лохматое было рядом с моим лицом. Включив свет, я похолодела: на моей подушке сидел черный кот. Открыв дверь и выдернув из-под него подушку, я стала его выгонять. Сон как рукой сняло. Как он попал ко мне в комнату? Я ведь закрывала дверь на шпингалет, и никто меня не убедит, что это мне приснилось. Заскочить в окно он не мог: рядом с моим окном не было балкона, чтобы он мог запрыгнуть в форточку. Кроме того, это шестой этаж. Дверь по-прежнему закрыта на шпингалет. Успокаивая себя, я старалась найти этому хоть какое-то объяснение. Ну, например, у бабки, возможно, не один кот, а два, и они где-нибудь спали, когда я мыла в комнатах. Скажем, в шкафах. Лезли и еще разные подсказки, но первая версия меня успокаивала больше всего.
В полчетвертого я все же выключила свет, вспомнив, что обещала бабке экономить электричество.
Было еще темно.
Я снова проснулась от того, что меня звали, я слышала это сквозь сон. Еще не открыв глаза, я растворилась в ужасе от характерного для котов урчания. Со скоростью молнии я подлетела к выключателю и увидела спокойно сидящего на моей подушке кота, зажмурившегося после темноты. По нормальным меркам, он сам должен был вскочить, когда я так резко рванула к выключателю. Этот же кот сидел спокойно, его не волновало ничего.
Я чуть ли не бегом кинулась в бабкину комнату, задать один-единственный вопрос: сколько же у нее котов? Я не думала о том, что бабка может разозлиться из-за того, что я ее разбудила среди ночи. Мне было плевать на это. Меня гнал страх. Я могла сойти с ума от страха. Но мне не описать моего состояния от того, что я увидела в ее комнате. Ее не было вообще!
В одно мгновение я заглянула везде, где только было можно: под кровать, в шкаф, а также в туалет, ванную, – и с визгом влетела в свою комнату, заскочив на кровать. Ни бабки, ни еще одного кота я не увидела нигде. Не знаю, что было дальше, провалилась ли я в сон или же потеряла сознание. Как будто меня, как радиоприемник, выключили за ненадобностью.
Утром я проснулась от шаркающих шагов за дверью моей комнаты, пахло жареным беконом с яйцами.
„Ну и дрыхнешь ты, – сердито буркнула бабка. – Все вы обещаете меня чуть ли не с ложки кормить, пока проситесь на квартиру, а в душе не чаете угробить. Да так, чтоб я еще завещаньице выписала. Я вас всех переживу“, – вдруг захохотала она, как при первой встрече.
На языке у меня вертелся вопрос, но мой язык мне не подчинялся. Все же я сумела спросить ее: „У вас есть кот?“ Но ответа не получила.
Завтракали мы с ней за одним столом. Она настояла на этом, а я не спорила, и не только потому, что боялась ее разозлить, но и потому, что не могла возразить. Неожиданно бабка открыла свой рот и сделала движение пальцем к себе. Казалось, что на ее лице огромная черная дыра, а не рот. Меня затошнило, и закружилась голова.
Так же неожиданно все прекратилось: она спокойно ела.
Днем, столкнувшись со мной (случайно ли?) в коридоре, бабка резко ткнула меня пальцем в грудь и так же неожиданно открыла свою пасть и показала себе в рот. „Да нормальная ли она?“ – запереживала я. Ближе к вечеру у меня стал нарастать страх. Но бабка сменила тактику, голос ее был ласковый, она хвалила меня и говорила, что ей уже девяносто лет, квартиру оставлять государству жирно будет, что видно по мне, что я девушка хорошая, и что она перепишет квартиру на меня. Уже совсем поздно она сказала, чтобы я шла в свою комнату, и, как тогда, широко открыв рот, ткнула себе пальцем в беззубую дыру. Этот жест мог означать приглашение заглянуть ей в рот или что-то еще, не знаю.
„Дура старая“ – подумала я, направляясь к себе.
Закрыв задвижку, я, подумав, подставила к двери еще и тумбочку. Потом осмотрела в комнате все что можно: не прячется ли где-нибудь кот, которого я днем так и не увидела? Я лежала и слушала, как ворочается на своей панцирной сетке старуха, не то ворчит, не то читает молитву. Проснувшись ночью, я, как и в прошлую ночь, услышала мурлыканье кота рядом со своей головой. Страх полностью парализовал меня. Приподняв руку, я безвольно отвела кошачью морду от своего лица и повалилась в забытьи. Третья ночь не многим отличалась от остальных. Кот лежал рядом. Утром я была как разбитая, все болело и ныло. Казалось, что я больна гриппом. „Надо бежать отсюда“, – вяло шевельнулась мысль. Я как попало совала в сумку свои вещи, но делала это медленно, тяжело.
„Уходишь, красавица? Бросаешь бедную старушку?“
За моей спиной стояла бабка, и выглядела она удивительно помолодевшей и свежей. Потом сказала громко и четко: „Тебе стареть, а мне
