девчонка строить планы на следующую субботу. — Иначе он может потерять ко мне интерес и найти другую. Вон их сколько бродит. — Зоя мазнула взглядом по девушкам, выходившим из парка. — А потом соглашусь! И сделаю так, чтобы он хотел со мной встречаться еще и еще.
— Как? — спросила Рита и посмотрела на подругу.
— Да очень просто, — с усмешкой ответила Зоя. — Для начала я дам ему себя обнять и поцеловать. Пока в щечку. Парню, конечно, захочется чего-то еще, но я в первое свидание больше ничего не позволю. Однако надежду дам. Чтобы он там, в своей сержантской школе, всю неделю думал обо мне и мечтал о новой встрече. Когда мы увидимся в следующий раз, то, может, поцелуемся в губы. Один раз, не больше. На новом свидании я разрешу ему потрогать мою грудь, дам понять, что не против, если последует продолжение. Но не сегодня. Уверена, он больше ни о чем другом и думать не сможет, как о новой встрече со мной. И ни на какую другую девушку уже не посмотрит. А что это значит? — спросила Зоя и лукаво посмотрела на подругу.
— Что? — Рита подняла брови.
— А это значит то, что он мой! — заявила Зоя и засмеялась. — Весь! Со всеми своими мыслями. — Она слегка прищурилась и добавила: — И мужскими достоинствами. Ну а твой-то тебе понравился? — спросила подругу Зоя, переведя разговор на Егора.
— Да, — просто ответила Рита.
— Ну так действуй, подруга!
Может, Рита и последовала бы совету приятельницы, умудренной опытом. Егор очень ей понравился, и она отдала бы многое, чтобы еще раз увидеться с ним. Но так уж вышло, что на следующий день началась война. Курсантов окружной школы младшего начсостава разбудили в пятом часу утра взрывы авиабомб и звон выбитых стекол.
А потом был шестисоткилометровый пеший марш до Киева. Вернее, за Днепр, до Броваров. Шли по сорок, а то и пятьдесят километров в день, не ведая, когда выйдут к своим. Курсантам казалось, что линия фронта двигалась на восток быстрее, нежели шагали они. И было уже не до девушек и любви. Парни все время хотели есть, а еще больше — спать. Они мечтали о том, чтобы все это поскорее закончилось. Как и где — уже не столь важно.
До своих курсанты школы младшего начальствующего состава все же дошли. Но им и потом было совсем не до свиданий.
— Рита, я вас вспомнил! — едва ли не воскликнул младший лейтенант Ивашов, весьма обрадованный этим обстоятельством.
Его неловкость сразу улетучилась. Егор Ивашов почувствовал себя куда более свободно, как будто бы встретил человека, с которым был давно и очень хорошо знаком.
— Простите, что не сразу вас узнал. Но с тех пор столько всего случилось. И не расскажешь!
— Это верно. — Девушка помрачнела. — Началась война.
— Значит, вы теперь в полевом прачечном отряде, — произнес Ивашов, оглядывая хозяйство.
— Ну, не то чтобы только теперь. — Рита продолжала хмуриться, наверное, вспомнила что-то неприятное для себя. — Если быть точнее, то с весны сорок второго года, — безо всякой интонации добавила она. — В январе я узнала, что моих родителей расстреляли немцы. Они не успели эвакуироваться из Коломыи. А я вот, как видите, успела. Эвакуировалась вместе с нашим техникумом. И как узнала о смерти родителей, так сразу отправилась в военкомат, хотела пойти на фронт медсестрой, а меня вот сюда определили. Записали в прачечный отряд. Объяснили, что это тоже фронт, что помогать можно и здесь. Ведь кто-то же должен стирать солдатам обмундирование. С тех пор я тут.
— Радзинская! — Голос плотного старшего сержанта медицинской службы с выдающейся грудью был под стать ее фактуре. — Пора вошебойку освобождать, не видишь, что ли! Кто за тебя это делать будет, Пушкин Александр Сергеевич? — Старший сержант недовольно зыркнула в сторону Ивашова.
Будь он не в офицерском звании, она непременно ввернула бы ему что-нибудь колкое. За такой бабой это явно не заржавеет.
— Все, товарищ младший лейтенант, мне пора. — Рита метнулась к бочке, потом почти бегом вернулась и сказала: — Приходите сегодня вечером к запруде. Часов в девять. Я вас ждать буду.
— В девять. Хорошо… — не очень уверенно ответил Егор.
Его еще никто не приглашал на свидание, да и сам он отважился это сделать всего-то раз в жизни, зимой сорокового года. Поэтому предложение Риты встретиться сегодня вечером оказалось для него не просто неожиданным. Оно было сродни грому посередь ясного неба.
— Ну вот и договорились, — сказала Рита. — А вам точно ничего не надо постирать?
— Точно, — ответил Егор Ивашов и заставил себя улыбнуться.
— Ну и хорошо.
Вечером, когда Егор подошел к запруде, Рита уже была там.
Девушка заметно обрадовалась его приходу, что немного смутило младшего лейтенанта. Он не знал, как вести себя в таком случае. Опыт в общении с девушками был небольшой, едва ли не нулевой.
Молодые люди пошли по тропинке в сторону перелеска. Маргарита рассказывала о себе, о школе, техникуме, о близких подругах-прачках, с которыми
