Обрыв кровной нити, связывающей его с Оххароном, ощутил дикой болью, выворачивающей наизнанку. Он знал, что это произойдет, Лиария еще долго тянула. Нельзя находиться в мире Светлых и оставаться связанным с миром Тьмы. Любой сильный маг почует нить практически сразу, это неизбежно. К счастью, мальчишка, что вел девушек, всего лишь новобранец, ни значительной силы, ни умений Шариссар в нем не увидел. В его армии такие не выживали — слабак и глупец. Допустил кучу ошибок, разрешил зверю находиться рядом с людьми, и даже не попытался связать его арканом или изучить. А если бы на месте Шариссара был дикий хищник? Оторвал бы их глупые головы, а этот недомаг даже пискнуть бы не успел! И кровную нить Оххарона мог бы почувствовать, если был бы внимательнее, но парень лишь красовался перед девушками и поигрывал своим жезлом силы. Доигрался до того, что привлек кохров — этих слизней всегда манит Свет, как и всех тварей Мрака.
Раскидывать кохров Шариссар не стал, решил посмотреть, как поведут себя девушки. Вдруг Отражение проявит себя? Элея кинулась на помощь парню, но никакой магии не показала. Просто девушка оказалась умнее недомага и догадалась про Свет, который нужно убрать.
Шариссар остановился, помотал головой. Его тело, пережив первую боль, восстанавливалось, излечиваясь от внутренних повреждений. У Темных высокий уровень регенерации — если бы не это, они давно бы уже вымерли, слишком много врагов у Оххарона. Но Тьма благоволит к своим подданным.
Он облизнулся, рассматривая сквозь ветви деревьев фигуру недомага и девушки, которая вытащила его из королевского дворца.
Элея. Так ее зовут. О том, что девушка — Ходящая Сквозь Миры, он догадался еще в Оххароне. Лишь они обладают способностью проникать сквозь полотно миров. Это очень редкий дар — наследие древнего народа, давным-давно ушедшего за Грань. За свою долгую жизнь паладин встречал лишь одного человека с такими возможностями. Возможно ли, что Элея и есть Отражение? Он задумался.
Шариссар фыркнул и улегся под кустом волчьей ягоды, положил морду на лапы, размышляя и перебирая в голове образы девушек. Ему хватило нескольких минут, чтобы разобраться в каждой из них, составить в своей голове подробные отчеты с перечнем достоинств, недостатков и возможностей. Все — обычные девчонки из глубинки, без значительной силы. У некоторых присутствует дар крови, как у этой Элеи. Это наследие тех времен, когда ткань миров была тонка и народы разных реальностей могли перемещаться и встречаться друг с другом. От разных рас в их потомках и проявлялись дары крови. Рыжая красавица обладала небольшими способностями к стихиям. Пухленькая Полина — к целительству. В кареглазой Тиссе тлел первородный огонь. В некоторых дары крови спали так крепко, что могли и вовсе не проснуться. А в целом все они были юные, глупые и шумные — ничего особенного. К тому же некоторые раздражали паладина довольно сильно, например самая маленькая, которая периодически пыталась дернуть Шариссара за хвост. Детей паладин не видел уже много лет. И даже не знал, как на них реагировать. Кажется, дети должны радовать.
Он сдул с носа упавший сухой лист. Глупые выдумки людей. Да и чему радоваться, когда его за хвост дергают? Если бы можно было откусить девчонке голову — он бы порадовался. Впрочем, у него еще будет такая возможность. Пока же стоит затаиться и понаблюдать.
Боль почти отпустила, и думать стало легче. Хотя паладин давно научился не обращать внимания на боль, не замечать ее. К тому же эта была не самой мучительной, что ему довелось испытать.
Элея. Он вспомнил вкус ее крови, который ощутил во владениях Лиарии, и облизнулся. Вот кровь у нее вкусная. Будоражащая. Терпкая. Он хотел бы вновь ощутить ее, сполна распознать этот вкус.
Паладин прищурил желтые глаза, вспоминая. По телу прошла голодная судорога, и он мягко поднялся. Недомаг и девушка разошлись, а Шариссар подумал, что ему пора подкрепиться. Телу нужны резервы для восстановления.
Он принюхался, впитывая запахи леса, и оскалился — его ждет славная охота.
Элея
Утром меня разбудило лошадиное ржание. Осторожно отодвинув сопящую Незабудку, я поднялась, откидывая растрепавшуюся за ночь косу. В зале все еще спали, очаг почти потух, и к утру стало зябко. Хозяйка-подавальщица дремала в каморке под лестницей: дверь была приоткрыта, и я видела ее ногу, свесившуюся с лежанки. Магов видно не было, верно, расположились в отдельной комнате наверху.
Я потихоньку встала и вышла за дверь гостевого дома, потянулась. И присвистнула. За низким заборчиком лежали, подогнув под себя ноги, летучие кони, каких впрягают в повозки богатые жители Пятиземелья. Да и экипаж имелся — с настоящим стеклом и бархатными сиденьями внутри.
Вряд ли такая роскошь предназначалась для перевозки девчонок из Низинок, да и место внутри было лишь для одного. Значит, в путевой дом пожаловал еще один гость?
Я тихо прошла вдоль стены, прислушиваясь к звукам и вдыхая усилившийся запах моря. Мне даже показалось, что в рассветной тишине я уже слышу звук накатывающих волн. Или это снова разыгралось мое воображение? Стараясь не шуметь, я прокралась на задний двор, обогнув здание.
Здесь стояла телега без колес, в которую рачительная хозяйка сваливала ненужный хлам. На эту телегу я и залезла, потому что ее бортик как раз расположился почти возле окошка второго этажа.
