– Не считайте прогибом, но с наведения чистоты. И ремонта.
– Понятно… Знаете, чем бизнесмены как я, отличаются от ларечников, зарабатывающих столько же?
– ?
– Мы воспитаны. Мы начитаны. Знаем иностранные языки. И бизнес для нас лишь способ реализовывать желания, а не сама цель. Понятно?
– Более или менее…
– На прошлой неделе я не взял на работу няню для Кристиана. А потому, что она не прошла мой тест – она не давала ему салфетку при кормлении. А салфетка – это первый кирпичик закладываемой чистоты…
(Тут я стал судорожно вспоминать – не подал ли я десертные ложки вместо чайных и еще порадовался везению – на столе уже была стоечка с салфетками.)
– Моя дочь Ирма рассказала мне про салфетку и вашу помощь. А показатели Ваших продаж…
Тут он наконец заметил, что я в военной форме.
– …я так и думал – Вы бывший военный – удовлетворенно кивнул он.
– я не люблю об этом вспоминать.
– Вам нечего стыдиться. Я вижу, Вы были полковником…
И тут мне поплохело. Не бывает полковников моего возраста. Но выхода не было – я кивнул, но так, чтобы еще раз стало понятно – мне не хочется об этом говорить.
Урмас тем не менее продолжил рассматривать китель —
– Расскажите что-нибудь про медали.
И только тут я сообразил, что тяжесть левой половины была именно из-за медалей. И еще планок каких-то – вроде ранения они означают… а, может, и нет…
Слава Богу, на медали была надпись – «за боевые заслуги».
И я начал переписывать историю афганской войны, так как на медали увидел дату 1989год – год вывода войск из Афганистана. То есть мне в лучшем случае лет 8—9 было. И мне поплохело еще раз, но выхода не было – надо воевать.
Глава 30
– … мои родители были врачами при посольстве – бодро начал я и увидел – мама Ирмы одобрительно кивнула. Ба! Так тут не только проверка будущего управляющего, тут еще и смотрины! Точно – потенциальная теща переглянулась с Ирмой и они глазами что-то друг другу сказали. Я почувствовал какой-то дискомфорт. Меня, похоже, рассматривали и оценивали как бычка на рынке. По совести, результат мне ясен – беру Ирму – получаю фабрику в управление. Многие, наверное, сказали бы – так хорошо же, но мне стало тоскливо. Я не хотел, чтобы за меня принимали такие решения, но отказать прямо тогда не смог. Что делать – пока не придумал, но тяну время – рассказываю, как героически вынес с поля раненого. Потом еще и еще. Это, конечно, не объясняло, почему мне дали полковника, но я хотел потом вырулить на первую чеченскую и там как-нибудь этот вопрос закрыть. И тут в дверь позвонили. Я открыл дверь и увидел, что там стоит в халате женщина-соседка, которую я разбудил внезапным вторжением, когда балконы перепутал. Она была с бутылкой вина и двумя фужерами.
Я опомниться не успел, как она распахнула халатик и продемонстрировала его содержимое.
Пока я пялился на грудь, она сказала – «соседушка, куда же вы так быстро удалились? Еле вас нашла…» и постучала фужерами по бутылке.
На шум выглянул Урмас и нахмурился. Я промямлил —
– я… я не знаю вас, гражданочка… правда, вы наверное, этажом ошиблись.
Она увидела Урмаса, ойкнула и убежала.
Мы вернулись в гостиную и настало время мамы Ирмы – она стала рассказывать какая Ирма умница и как хорошо играет на фортепьяно, знает два языка, но прибалт сидел нахмурившись и молча на меня поглядывал. В дверь снова позвонили. Урмас вскочил и сказал, что сам откроет, а мне велел разлить чай.
В прихожей раздался какой-то шум – судя по гвалту, заявилась целая толпа.
Я слышал голос Урмаса, который громко отвечал, что здесь не живет извращенец в плаще, а проживает заслуженный полковник. Урмасу на помощь бросилась жена и Ирма. Я тоже решил, что пора расставить точки над i и в военной форме, приосанившись, вышел к толпе. И как раз вовремя – Урмас еле держал оборону. С его-то брезгливостью отпихивать потных мужиков и баб (извините, не могу по – другому их назвать) – не самая прочная оборона.
Я собрался с духом и гаркнул – ТИХО!
Разом наступила тишина… Два десятка глаз плюс один (среди инквизиторов был одноглазый) уставились на меня.
– Я хочу всем все объяснить. Я не тот маньяк, которого вы ищете. Кстати, девушка ваша меня ведь не узнала…
В толпе послышалось – «я же говорила – у того больше был… и грудь волосатая». Я еще раз обвел взглядом толпу – похоже, мне удалось зародить в них зерна сомнений.
