Агатон и Саламандры с «Гнева Вулкана». Они гнали хитиновых перед собой, точно стадо скота, чтобы те, прорыв свои туннели, напали на орков.
Струи огня вспыхивали в темноте, сжигая орков среди полыхающего серого тумана. Сквозь рассеивающиеся облака пепла и бешеную толчею сражающихся тел Тсу'ган увидел, как на край свежей дыры выбралось штурмовое отделение и тут же взмыло в воздух на взревевших прыжковых ранцах. Находящихся поблизости орков вокруг охватило пламя, один сослепу споткнулся, рухнул в зияющий провал, проделанный хитиновыми, и пропал из виду.
Потом Тсу'ган увидел Дак'ира. Игнеец, появившись, сразу вступил в бой, выпотрошив орка ударом цепного меча и одновременно испарив ощеренную голову второго выстрелом из плазменного пистолета. Тсу'ган почувствовал, как каменеют желваки на скулах, и твердо решил, что никому не даст превзойти себя на поле боя. На глаза ему попался капеллан Элизий, идущий за Претором и Огненными Змиями. Группа неумолимо приближалась к точке пересечения с орочьим военным вождем. Мрачно ухмыльнувшись, Тсу'ган направился следом.
II
Будь наковальней, стань молотом
В зеленом море стали появляться островки чистой земли, когда Дак'ир вывел свое боевое звено на поверхность. Пепельные дюны были по- прежнему заполнены орками, как и сообщали разведчики Агатона, но единая масса уже разделилась на отдельные группы. Сплоченность, делавшая из орков одно целое, таяла. Инстинкты выживания брали верх над стремлением к завоеваниям, и межплеменное соперничество, прежде подавленное звериной жестокостью орочьего повелителя, начало проявляться снова. На флангах сражения среди орков, почуявших, что удача отвернулась от вождя, и заранее вступивших в борьбу за главенство, вспыхнули жестокие драки.
— Илиад, держись рядом! — крикнул Дак'ир; свечение его плазменного пистолета погасло, когда обезглавленный выстрелом орк рухнул, и люди Илиада выбрались на поверхность.
Зоннар Илиад просто кивнул. Его морщинистое лицо было бледным, мышцы напряжены, и свой лазган он сжимал несколько крепче, чем нужно. Остальные поселенцы выглядели так же. Да, они были дисциплинированными и стойкими, этого у них не отнять, но они явно никогда прежде не участвовали в подобных сражениях. На секунду Дак'ир пожалел, что не убедил Агатона отказаться от их участия в битве, но, когда лазганный залп нашинковал ватагу набегающих орков, переменил свое мнение. Человек, который сражается за свой дом, будет сражаться стойко и стоять насмерть. Не Дак'иру лишать их этой возможности.
В тот самый момент, когда орки побежали, брат-сержант увидел, как Н'келн собирает разрозненные силы Саламандр вместе.
«Будь наковальней, стань молотом!»
Ему вспомнились слова капитана.
— Жги и очищай! — рявкнул Дак'ир в вокс шлема.
Ба'кен первым выступил вперед, справа от сержанта, и накрыл зеленокожих ковром пламени.
Вторую струю изверг из тяжелого огнемета почтенный брат Амадей, грозно явившийся из норы хитиновых за спиной у сержанта.
— Жги и очищай! — откликнулся Саламандр-дредноут. Металлический резонанс его вокс-репродуктора загрохотал над огненной бурей, поглотившей зеленокожих.
Когда пламя стихло, между Дак'иром и Инфернальной Гвардией осталась лишь выжженная земля. Обращенные в пепел тела рассыпались под ногами брата-сержанта, устремившегося на помощь своему капитану. Н'келн прорубал силовым мечом дорогу сквозь зеленокожих. Ротное знамя у него за спиной, которое держал Маликант, служило капитану великолепным фоном. «Огненная наковальня», лязгая, медленно ползла за ними, извергая струи огня и прошивая ряды орков разрывными снарядами из штурмовой пушки.
Воссоединившись со своим капитаном, Дак'ир направил цепной меч на приближающихся орков.
— Вперед!
Все больше и больше Саламандр пробивалось к Н'келну, образуя сосредоточение сил. Наковальня медленно обретала форму. Следующим будет молот.
Дак'ир видел его цель сквозь огненное марево.
Военный вождь зеленокожих, не обращая внимания на дерущиеся между собой стаи, устремился к «жестянкам», которые только что уничтожили его боевую машину.
С разворотом остановив свой трицикл всего в сотне метров от наступающих Саламандр, зверь вызывающе взревел. Выпрямившись в ковшеобразном сиденье своего боевого трицикла, военный вождь указал подбородком на Претора.
